Армия франков, ромеев и армян, собравшись у Антиохии, перешла через Железный Мост и, продвигаясь по восточному берегу Оронта, выступила к Хариму. При приближении армии христианских князей, эмир Нур-ад-Дин немедленно снял осаду и начал планомерное отступление. Отступление Нур-ад-Дина, в свою очередь, немедленно спровоцировало яростное и неорганизованное преследование христианской кавалерии; более шести сотен рыцарей и конных сержантов, во главе с юным князем Боэмундом III, графом Раймондом III и Константином Коломаном, ринулись в атаку. Рвение этих христианских князей вполне объяснимо. Дука Константин и граф Раймонд III были окрылены своей прошлогодней победой у стен Крака де Шевалье; молодой князь Боэмунд III Антиохийский, впервые шедший во главе столь многочисленной армии, был наверняка побуждаемым желанием отомстить Нур-ад-Дину за смерть своего отца — Раймонда де Пуатье. Не поддались этому яростному порыву лишь армянские войска Тороса II Рубенида[1569]. Нур-ад-Дин, в свою очередь, разделил свой аскар на две части; часть войска со всей возможной скоростью отступала открыто, завлекая франкскую и ромейскую конницу, часть — отошла на безопасное расстояние и изготовилась для удара по оставленной без прикрытия массе франкских, армянских и ромейских пехотинцев. Вскоре христиане оказались зажатыми между болотами, тюркскими лучниками и перегруппировавшимся аскаром Нур-ад-Дина.
Есть редкая возможность прочитать то, что писал о полководческих промахах государей Антиохии и Триполи их собрат и современник — король Амори I Иерусалимский. В своем послании, обращенном к королю Людовику VII Молодому, Амори I говорит о том, что, «не удовлетворившись великой Божией милостью (т. е. отступлением армии Нур-ад-Дина от осажденного Харима. — С. Б.), князь и граф самонадеянно преследовали врага, дойдя до местности, которую сама природа сделала неприступной; и там они были пленены. Вся армия была либо пленена, либо перебита»[1570]. По словам тамплиера Жоффруа Фульхерия, «12 августа они атаковали и обратили в бегство врагов Креста, но те, в силу своей многочисленности, продолжали сопротивляться; они остановили нас и прорвали наши ряды. Они пленили князя и графа, хотя многие при этом и пали от меча»[1571]. Согласно «Истории атабеков Мосула» Ибн аль-Асира, увлеченная преследованием «христианская кавалерия, не решаясь продвигаться слишком далеко, повернула, чтобы защитить свою пехоту; но когда они прибыли на место, рыцари увидели, что их пехота распростерта на земле и уже купается в собственной крови. Пораженные этим зрелищем, рыцари повесили головы и утратили былую гордость. Когда они оправились, мусульмане, которые до этого отступали, повернули и напали с новой силой. Враги оказались зажатыми между двумя частями аскара, окруженными со всех сторон. Бой становился все жарче; предводители и подчиненные, все уже принимали участие в сражении. Франки сражались как люди, которые, невзирая на храбрость, не рассчитывают уже на свое спасение. Они бились, как мужи, отчаявшиеся и простившиеся с жизнью. Бой был настолько яростным и сдавленным, что копья оказались бесполезными и дело было предоставлено мечам. Войска Ислама обрушились на франков, как соколы на добычу, разрывая их на части и бросая, как растерзанные лохмотья»[1572].
Армия христианских государей Сирии и Киликии была частью пленена, но большей частью — перебита. Ибн аль-Асир говорит о том, что на поле боя осталось до 10.000 убитых франков и румов[1573]. Жоффруа Фульхерий, в своем послании к королю Людовику VII, с горестью констатировал, что «из шести сотен рыцарей и двенадцати тысяч пехотинцев практически никто не вернулся»[1574]. Среди пленных, попавших в руки Нур-ад-Дина и доставленных в цитадель Алеппо, был сам князь Боэмунд III Антиохийский, а также граф Раймонд III Триполийский, дука Константин Коломан, графы Гуго VIII де Лузиньян и Жослен III Эдесский[1575]. Единственными военачальниками, избежавшими пленения, были Торос II и его брат Млех, не участвовавшие в преследовании и потому успевшие вовремя прорваться с поля боя.
1569
Об этом, в частности, упоминает Гильом Тирский. См. Guillaume de Туг. Op.cit. — Lib. XIX, с. 9, Р. 897.
1570
Amalrici, Regis Hierosolymitani. Epistolae ad Ludovicum // RHGF16. — Paris, 1878. — № 243, P. 79.
1575
Существуют некоторые разночтения насчет того, кто в этот период был сеньором Харима и когда именно Жослен III попал в плен Нур-ад-Дином. Михаил Сириец сообщает о том, что в 1158 г. Жослену III был передан Харим, откуда тот совершал рейды по землям Алеппского эмирата, желая отомстить за участь своего отца. См. Michel le Syrien. Op.cit. — Vol. III, Lib. XVIII, c. 5, P. 316. Но при этом сиро-яковитский Патриарх говорит и о том, что в 1160 г., во время одного из этих рейдов, Жослен III был взят в плен и умер в заключении, так же как и его отец. А, как известно, Жослен III благополучно пережил свой долгий плен и в 1176 г. получил свободу. В хронике французского аббата Роберта де Тори-ньи есть упоминание о том, что Харим был отдан, в качестве фьефа, западному барону — Роберту де Сен-Валери. См. Delisle L. ed. Chronique de Robert de Torigni, abbe de Mont-Saint-Michel. — Rouen, 1872. — Tome I, P. 316. Это упоминание дало основание некоторым авторам (в т. ч. и Рансимену) считать, что в 1164 г. сеньором Харима был Роберт де Сен-Валери. См. Runciman S. A History of the Crusades… Vol. II, Book III, c. 4, P. 369. Однако если отталкиваться от упоминаний о том, что Харим был отдан Жослену III, и что титулярный граф Эдессы оставался на свободе и участвовал в битве 12 августа 1164 г., то неминуемо приходится констатировать, что Харим, вероятно, оставался фьефом Жослена III вплоть до своего окончательного перехода к мусульманам в 1164 г. Участие и пленение Жослена III в битве при Хариме (1164) не вызывает сомнений, т. к. об этом пишет и Ибн аль-Асир, и Гильом Тирский (лично знавший Жослена III). См. Ibn al-Athir. Histoire des Atabecs de Mosul… P. 223; Guillaume de Tyr. Op.cit. — Lib. XIX, c. 9, P. 897.