Армию крестоносцев, во время перехода через Малую Азию, сопровождал контингент ромейских войск под командованием одного из ближайших соратников Алексея I Комнина, протопроедра Татикия[636]. Ромейский флот поставлял крестоносцам провиант, что было с благодарностью отмечено даже известным своими антивизантийскими настроениями Раулем Канским: «Сирия, Киликия, Родос, необычайно богатый Кипр, некоторые острова и некоторые царства помогали армии. Однако этого было явно недостаточно, несмотря на то, что Хиос, Самос, Крит, Митилена и бесчисленные прочие острова, менее прославленные, прилагали свои усилия. Герольд императора Алексея (т. е. Татикий. — С. Б.) находился там же, призывая народы доставлять зерно по суше и по морю»[637]. Во время марша армии крестоносцев через Анатолию, Византия открыла «второй фронт» против сельджуков, отвоевав города и острова вдоль западного побережья Малой Азии. В ходе этой кампании ромеи, под командованием императора Алексея I Комнина и кесаря Иоанна Дуки, отвоевали Эфес, Смирну, Сарды, Филадельфию, Родос, Хиос, Самос, более чем на столетие отбросив тюрок от выхода к Средиземному морю[638]. Завершив операции в Малой Азии, василевс должен был вести свою армию в Сирию, на соединение с войсками «вооруженных паломников».
Восприятие войн с тюрками в 1097–1098 гг. как общей борьбы ромеев и крестоносцев, во многом утраченное в западных хрониках и в позднейшей литературе, четко прослеживается у некоторых восточных авторов XI–XII вв. Причем речь идет не только об Анне Комниной, которая, естественно, подробно пишет о походах василевса и кесаря Иоанна Дуки в Малой Азии; о кампаниях 1097–1098 гг. как о великом походе «армий румов и франков» пишет коптский автор «Истории Александрийских патриархов»[639]. Крестоносцы, получавшие военную и экономическую поддержку империи, в свою очередь, неукоснительно соблюдали условия константинопольского оммажа, передавая представителям василевса все освобожденные города от Никеи до сирийского Мараша.
II. Первый крестовый поход и христиане Востока
Восточно-христианские восстания в Сирии, Киликии и Палестине (1097–1099). Роль «греков, сириан и армян» в продвижении и утверждении франков на Востоке
Осенью 1097 г. армия Первого крестового похода вышла к рубежам Леванта. Как уже было сказано в первой главе, обширные территории Ближнего Востока — от равнинной Киликии и юго-восточной Анатолии до сирийских и месопотамских земель, до самой Палестины — вот уже несколько лет находились во власти сельджуков. В то же самое время, в горах Тавра и Аманоса и в некоторых северо-сирийских городах, подвластных армянским князьям, сохранялись еще отдельные очаги христианского господства. И вновь необходимо отметить, что христианское население бывших византийских провинций совершенно еще не успело сжиться со своими новыми, тюркскими правителями, погрязшими, после смерти султана Малик-шаха I (1092 г.), в междоусобных войнах и разорительных набегах на города соперников. Совершенно очевидно, что христианское население Леванта охотно сменило бы господство неумеренных тюркских атабеков и эмиров на привычное византийское правление или на власть полунезависимых армянских князей. Появление крестоносцев, казалось бы, неожиданно предоставило сирийским и киликийским христианам эту, казавшуюся несбыточной, возможность.
По мере продвижения войск Первого крестового похода, на землях Киликии и северной Сирии вспыхивали восстания восточно-христианского населения, направленные против сельджуков. По словам Рауля Канского, вступление крестоносцев в Киликию обернулось «позором для турок, ликованием для греков, поддержкой для армян и поводом для восхищения всего мира»[640]. Поддержку крестоносцам оказывали как независимые армянские князья (Ошин Хетумид, Константин I Рубенид), спустившиеся crop со своими войсками, так и покорившиеся сельджукам «мирные» греки, армяне и сирийцы-мелькиты[641]. Христиане, населявшие долины Киликии и Сирии, вырезали тех тюрок и арабов, которые не успевали укрыться в Антиохии или Алеппо. Согласно Ибн аль-Каланиси, те сирийские христиане, «кто находился в крепостях и фортах поблизости от Антиохии, восстали и перебили гарнизоны. Лишь немногим удалось при этом спастись»[642]. Сходные описания можно найти в хрониках Кемаль ад-Дина, Ибн аль-Асира и Абу аль-Феды[643]. Из-за восстаний восточно-христианского населения, сельджуки фактически без боя вынуждены были отступить перед сравнительно малочисленными авангардными отрядами крестоносцев, очистив равнинную Киликию (с Тарсом и Мамистрой), перевалы Аманоса и сирийские земли севернее Антиохии, благодаря чему во власти христиан вновь оказались Мараш, Александретта, Баграс, Арта и гавань Св. Симеона. К примеру, итало-нормандский отряд Танкреда, насчитывавший не более 100 рыцарей и 200 сержантов[644], за несколько недель прошел всю Киликийскую равнину, вошел в Сирию, отбил у сельджуков портовую Александретту и взял замок Баграс, контролировавший важнейший стратегический перевал Аль-Балан («Сирийские врата»)[645]. Подобное продвижение не может быть объяснено исключительно доблестью первых крестоносцев, особенно если вспомнить, как вязли и погибали во время перехода через Малую Азию гораздо более многочисленные армии «арьергардного» (1101 г.) и Второго крестового походов (1147–1148 гг.), не встречавшие какой-либо поддержки со стороны местного населения.
636
Татикий был пленным и (если верить латинским источникам) изуродованным, безносым тюркским мальчиком, которого, вместе с его отцом, из сострадания выкупил и взял в дом отец будущего ромейского василевса, Иоанн Комнин. Согласно Анне Комниной, Татикий был ровесником Алексея Комнина, с которым вместе воспитывался. После восшествия императора Алексея I Комнина на престол ромейской державы, Татикий оставался одним из верных соратников и полководцев нового василевса, принимая активное участие в кампаниях на Балканах и в Малой Азии. О близости Татикия и Алексея I Комнина, см. Анна Комнина. Указ. соч. — С. 145, 383. Мы не знаем точной численности контингента Татикия. Анна Комнина упоминает о том, что при осаде Никеи (май 1097 г.), под началом Татикия находилось 2.000 пельтастов. Ibid. — Книга XI, гл. 2, С. 296. Это дает нам основание предположить, что сходный отряд Татикий впоследствии повел с крестоносцами через Анатолию. Так или иначе, Татикий должен был иметь под своим началом достаточные силы (от нескольких сотен до 2.000 воинов), т. к. василевс возложил на него не только представительские функции, но требовал, чтобы тот «во всем помогал латинянам, делил с ними опасности и принимал, если Бог это пошлет, взятые города». См. ibid. — Книга XI, гл. 3, С. 299.
638
Единственное подробное описание этих кампаний можно найти в «Алексиаде». См. Анна Комнина. Указ соч. — Книга XI, гл. 5, С. 302–304. Тюрки вернуться на побережье Средиземного моря лишь в 1207 г., когда румский султан Кей-Хосров I отвоюет у ромеев Анталию и окружавшие ее прибрежные земли.
639
Atiya A.S.,'Abd al-Masih Y., Burmester Ο.Η. E., ed. & trans. History of the patriarchs… — P. 305.
641
Рауль Канский упоминает о том, как армянский князь «Урсин», т. е. Ошин Хетумид отвоевал у тюрок Адану (сентябрь 1097 г.), где он принимал Танкреда. См. Radulfo Cadomensi. Op.cit. — с. 40, Р. 634. Смбат Спарапет говорит о том, что князь Константин I Рубенид направлял франкам послания, призывая их в Киликию; см. Bedrosian R., ed. The Armenian Chronicle of Sempad… P. 49. Матфей Одесский, в свою очередь, пишет о том, что Константин I Рубенид в период осады Антиохии (1097–1098 гг.), совместно с другими армянскими князьями, посылал крестоносцам провиант. См. Mathieu D'Edesse. Op.cit. — с. 151, P. 217.
643
Kemal ad-Din. Op.cit. — P. 578–579; Ibn al-Athir. Al-Kamil fi al-Tarikh. — P. 192; Abu'l Feda. — P. 3.