- Если хочешь помогать, то помогай.
* * *
Вот уж не ждал Яннис, отправляясь на ипподром, встретить там Якова! Правда, в последнее время они часто сталкивались в неожиданных местах, и даже в первый раз было так же - оба просто столкнулись лбами, когда полтора месяца назад в одну из ночей помогали чинить западные стены, порушенные турками прошедшим днём.
Ночью, несмотря на зажжённые факелы, бывает трудно не столкнуться с кем-нибудь, вот и Яннис с Яковом, потянувшись за одним и тем же мешком с землёй, который надо было тащить к бреши, наткнулись друг на друга.
Каждый из двоих сразу понял, что повстречал кого-то из благородного семейства, однако никто не стал вдаваться в расспросы. Оба просто продолжили ворочать мешки, перекидываясь лишь отдельными словами, самыми необходимыми.
Лишь тогда, когда Яков вместо того, чтобы передать очередной мешок "каменщикам", попытался сам уложить его в восстанавливаемую стену, Яннис решил вмешаться:
- Не надо. Не возись. Только силы потратишь.
- Отстань, - буркнул Яков.
- Нужно класть ровно. А если положишь криво, мешок упадет, - настаивал Яннис, который работал здесь уже не первый день, а вот новый приятель, судя по всему, пришёл в первый раз.
- Я положу ровно, - сквозь зубы процедил Яков, которому пришлось поднимать ношу над головой, ведь стена уже выросла высоко.
Наконец, мешок удалось пристроить. Он начал было сползать вниз, но Яков подпрыгнул и, толкнув обеими руками, вогнал его на место:
- Вот! Я же говорил!
- Да, получилось, - удивлённо согласился Яннис, но в следующее мгновение ринулся вперёд и, плечом оттолкнув Якова, упёрся обеими руками в мешок, который опять начал сползать и непременно свалился бы Якову на голову.
- Не получилось, - вынужденно признал Яков, а в следующее мгновение раздался мужской голос с итальянским выговором:
- Эй, вам обоим делать нечего? Тащите ещё мешки! Хватит тут баловаться.
Злосчастный мешок, подхваченный кем-то сверху, как будто взлетел и занял полагающееся место, а Яннис и Яков, предпочтя не разглядывать "каменщика", который их обругал, поспешили прочь, за новой ношей.
По дороге они узнали имена друг друга, а затем посыпались другие вопросы. Оказалось, что Яков (в отличие от Янниса) здесь без спросу и что нарочно сбежал из дома, чтобы помочь.
- Ого! А ты молодец! - восхитился Яннис. - Но почему твой отец не разрешает тебе здесь быть? Мой мне разрешил. Он думает, что я могу попасться на глаза василевсу. Почему твой так не думает?
- Отец думает, что Юстинианис слишком смело распоряжается и отдаёт приказы людям, которым не имеет права приказывать, - вздохнул Яков. - Поэтому меня сюда точно не отпустили бы. Отцу бы не понравилось, что я делаю что-то для Юстинианиса.
- Юстинианис просто хочет, чтобы все делали общее дело, а не каждый своё, - заметил Яннис.
- Я знаю, - досадливо произнёс Яков.
- Юстинианис говорит, что мы победим, только если все поймут, как важно помогать друг другу, - всё больше распалялся Яннис.
- Он прав, - будто нехотя кивнул Яков.
- Юстинианис сражается за всех нас, так почему же другие не должны ему помогать? - не унимался Яннис.
- Отец говорит, что Юстинианис старается не ради нас, а потому что василевс обещал подарить ему остров Лемнос, если турки отступят, - в очередной раз вздохнул Яков.
У Янниса даже глаза расширились от возмущения, что кто-то может говорить такую неправду:
- Что? Нет! Он сражается не за остров! Когда он приехал к нам, ему никто ещё остров не обещал.
- Да, не обещал, - согласился Яков, но явно не хотел называть собственного отца неправым, поэтому продолжал: - Отец тоже говорит, что Юстинианис сначала не ради острова к нам приехал. Отец говорит, что Юстинианис наверняка совершил много грехов и решил их искупить на войне с турками, но когда получил обещание на счёт остова, то теперь захотел этот остров заслужить.
- Погоди-ка... твой отец - не Лука Нотарас?
- Да, он. - Яков нахмурился. - Как ты догадался?
- Прости, но я не знаю никого, кто ещё мог бы сказать столько плохого о Юстинианисе.
- Да, они враждуют, - согласился Яков, а в следующую минуту с удивлением узнал, что и сам сошёлся с врагом семьи:
- А знаешь, кто мой отец? - спросил Яннис. - Георгий Сфрандзис.