Поп отечественного разлива поклонился в ответ, так же оставив второй поклон для Федора.
- С божьей помощью, здравствуйте.
- Здрасте, святые отцы! - Звучно поздоровался Федор.
Еще мгновение все изучали друг друга, пуская взгляды в разные углы человечьего треугольника.
Наконец, ромейский поп, поразмыслил, шурша длинной одежей, приблизился к Федору, и протянул тому свою руку для благословения. Но Федор хоть и был солдат, не был наивным простачком. Он уже сообразил, что скорее всего два этих попа как раз те, о которых говорил ему император. Значит этот долговязый аспид пред ним, был держателем казны, лишившим Федора благодати финансовой самостоятельности. Целовать после такого поповскую руку Федору совсем не хотелось, - чай не Патриарх до него снизошел. А кроме того, он держал в виду слова императора, что в экспедиции все таки он, Федор будет главным. А как Федор крепко усвоил с младых ногтей по службе, кроме званий существовала и негласная иерархия. Бывало, что в отряде мнение рядового уважаемого бойца значило крепче, чем слово десятника. Бывало, что приказы десятника исполнялись только там, где увильнуть совсем было нельзя, и просить такой десятник мог не больше, а то и меньше, чем спрашивали с него самого вышестоящие. Быстро прокрутив все это, - Федор подхватил протянутую ему вниз ладонью руку и бодро сжал её в сердечном воинском приветствии, - за запястье, да для пущего эффекта еще и энергично тряхнул - пусть поп-то увидит, как Федор встрече с ним радуется.
Хмурая складка на лбу священника еще больше усугубилась. Он непроизвольно тоже схватил запястье Федора, и только после пары потряхиваний отпустил, и убрал руку, машинально обтерев её об рясу. К мимолетному злорадству Федора, однако, притесалось ощущение, - несмотря, что рука священника была узка да костлява, хватка у того была вполне ощутимая. Федору уже приходилось сталкиваться с такими костлявыми, но цепкими, а иногда даже и сильными. Такая сила была не наработанная упражненьем, а природная. Или же наработанная трудом, который не развивал стать, но какие-то части тела - так часто бывало у крестьян. Сутулые от труда, не имеющие красивого постава и лепой округлости мышц, но цепкие будто сами черти что тащат в пекло.
- Позвольте мне представить себя, - тем же ласковым голосом прорек иностранный поп, - я состою при канцелярии папской курии первопрестола его святейшества папы римского. Мое скромное имя - иеромонах30 Окассий.
Поименованный отцом Окассием умолк, и выжидательно глянул на ромейского священника. Федор присоединился.
- Порученец канцелярии первочтимого константинопольского патриарха, - иеромонах Парфений, - отозвался православный священник. Голос у него оказался без присущей коллеге кошачьей мягкости, но тоже напевный, хоть и делал акценты на другой лад.
"Вот странное дело - отметил Федор, - оба монахи. Им бы в монастырях положено сидеть, а они у своих пап в особых поручениях...".
Оба священника теперь воззрились на Федора.
- Из отряда священной особы автократора римской державы, - слово и рука императора, - доместик-протектор Федор. - Отбил он, старательно проговаривая новое для себя, почетное звание.
Западный священник Окассий еще раз поклонился, обоим наперстникам. После чего все еще несколько мгновений лупали друг на друга глазами. Федор решил, что надо уже брать инициативу на себя, и открыл уже рот, как вдруг, - почти синхронно с его ртом - отворилась еще одна дверь в залу. Федор на всякий случай закрыл рот обратно, и очень вовремя. Потому что через ту дверь вошел, плавно плывя в своем белом с золотыми нашитыми травами одеянье, евнух Игнат. Этот благостный человек, носил звание паракимомена, суть - рядомспальника императора. И как и полагает человеку обличенному такой близостью к телу императора, власть он имел огромнейшую. Федор стукнул себя в левую часть груди старым ромейским военным салютом, и за тем глубоко поклонился. Парфений успел согнуть стан чуть ли не раньше его. Мгновением позже, их примеру последовал иностранец Окассий.
Игнат метнул в каждого из них быстрый пытливый взгляд. Несмотря на приятную округлость лица, он не наел пухлых телес, которые так часто одолевали лишенных мужественности евнухов. Говорили, что Игнат не чужд физическим упражнениям, стараясь, сколь можно, держать в узде свою природу.
- Вижу, вы уже успели познакомиться, - звонко обратился ко всем разом Игнат.
- Успели, рядомспальник, - почтительно ответил Федор, стараясь не вспоминать, и не пускать в лицо, как буквально день назад Игнат свирепо требовал его казни.
- Хорошо, - энергично сомкнул ладони Игнат - потому что именно вам предстоит исполнить древний договор, от лица римского императора - он кивнул на Федора, - константинопольского патриарха - кивок на Парфения, - и досточтимого италийского папы - клевок головой на Окассия. Прошу всех помнить, что это военная экспедиция, под юрисдикцией и главенством Римской Державы. Старшим в вашей миссии, как это и положено по рангу, будет доместик - представитель императора римской державы. За ним общее и военное руководство. Досточтимый Парфений выступит казначеем, на него ляжет финансовое обеспечение экспедиции. Почтенный отец Окассий будет наблюдателем от папского престола, а также поможет связаться с хранителем единственного - увы, единственного! - уцелевшего у италийцев меча. Так святой отец Парфений выступит советником и светочем веры, - буде такая помощь понадобится. Окассий же восподдержит его в этом, насколько ему позволят его латинские догматы. Так же святые отцы помогут, если где в пути, вы сочтете нужным изобразить религиозное паломничество. Надеюсь, с распределением полномочий все понятно?
Все трое кивнули. Федор, за заметно большим удовольствием, чем святые отцы.
Игнат повернул свой взор к отцу Окасиию, и обратился к нему.
- Как я уже сказал легату его святейшества, который доставил тебя сюда, - на территории богохранимой римской державы с древних времен бережно сохранены пятьдесят, - то есть пять полных десятков - особых клинков. Древние документы об месте и способе хранения мы вам предоставили.
- Слава и благосостояние Ромейского государства неоспоримы, - с почтением кивнул Окассий.
- Однако, данные клинки находятся на страже столицы славного Нового Рима, - града Константинова. Цель же вашего путешествия - предварительная разведка возможной угрозы. В древности, таких клинков было больше, чем сейчас. Поэтому, с целью собрать все возможное, мы дали поручение нашему доместику, отправится еще в одно древнее хранилище; прежде чем встретится с вашим и персидскими хранителями клинков. Твой легат сказал, что ты хочешь сопровождать доместика и в этой части путешествия. Но должен предупредить - миссия предстоит опасная, ибо хранилище находится ныне на землях занятых безбожными муслимами. Не передумал ли ты сопровождать доместика? Не лучше ли тебе дождаться его возвращения здесь, под крышей гостеприимства императора?
Окассий вежливо отступил на шажок, однако медленно качнул головой в твердом отрицании.
- Сам его святейшество, наместник первочтимого престола святого Петра, дал мне прямое поручение: - наблюдать за ходом этой миссии на всем её протяжении, и дать ему полнейший отчет. Поэтому, я должен увидеть все, что... Ромейская держава не сочтет нужным скрыть от нас.
- Ромейская держава ничего не скрывает от союзников. - Нахмурился Игнат. - Речь лишь о твоей безопасности.
- Под Божьей дланью буду невредим и в гуще битвы, и в сердце бури. - Отмолвил Окассий. - Если же Господь решит призвать - не проживу и лишнего мига в постели своей. Так мы понимаем христову веру.
- Так понимаем её и мы! - Поспешил ввернуть со своего места Парфений.
Игнат бросил неодобрительный взгляд на некстати вклинившегося Парфения, и снова обратился к Окассию: