Здесь он провалился в муторное полузабытье. Немного очнулся он оттого, что кто-то пытался стянуть с его ноги щегольскую туфлю оленьей кожи. С трудом открыв глаза он увидел перед собой вороватую рожу, видимо, матроса. Федор со второй ноги закатал матросу в лоб, и пообещал освежевать его на вертеле. После этого гвардейца перестали беспокоить, он пострадал еще немного. Успел подумать, - таковы ли муки ада для грешников, или все же чуть полегче? И с этой мыслью нырнул в спасительный крепкий сон.
***
Глава одиннадцатая.
Проснулся Федор резко, каким-то рывком. Во рту было такое ощущение, будто там перночевали кошки. Несколько секунд он пялился на палубный полумрак, и наконец, закряхтев выполз из канатной бухты. Пройдя проверку сном, она оказалась не такой комфортной, шея и плечо отчетливо ныли. Желудок в теле сотника был точно недавно усмиренная после бунта провинция: - не знаешь что с ним делать, не дай бог опять начнет бунтовать. Однако, были вместе с этим, и чувство жажды и чувство голода - хороший знак.
Федор на раскоряченных ногах обогнул бочку, и под тихий скрип корабельного нутра, поковылял к трапу на верхнюю палубу. Едва Федор ступил на трап, сверху, к нему в трюм промчался матрос с искаженным невыразимым ужасом лицом. Промчался, и исчез где-то в глубинах судна.
- Какого дьявола?.. - Буркнул Федор, и взбежав наверх, огляделся на палубе.
Здесь творилось что-то непонятное. Матросы остервенело работали со снастями, но на лицах их не было прежней деловитости, а было какое-то мрачное отчаянье. Тяжелая атмосфера висела над людьми, будто облако.
- Эй, ты!.. - Позвал Федор ближайшего матроса.
Матрос плеснул на Федора гневным взглядом, шикнул что-то короткое на неизвестном языке, явно не комплимент - и снова потянул свой канат.
Федор решил не тратить время, и забрался на кормовую надстройку. Там он увидел сразу все корабельной начальство. Капитан, помошник-комес и штурман, торчали у кормового планшира, выглядывая что-то по курсу, и не обратили на Федора ни малейшего внимания.
- Эй, патрон! - Позвал Федор капитана. - Что здесь творится?
Капитан Авксентий перевел взгляд на позвавший голос, - и Федор аж крякнул. Капитана было не узнать. С его лица слиняли все краски, осталась лишь мертвенно бледная тревога, судя по подергиванию черт, едва не переходящая в панику.
- Пират, - лаконично ответил за капитана кучерявый Комес.
- Где?! - Федор завертел башкой охватывая своим зорким взором горизонт за кормой.
- Там, - комес указал рукой в противоположную сторону, за спину Федору на нос корабля.
Федор резко развернулся на пятках. Матерь божья!.. - Буквально не более чем в десятке метров от носа "Наперстницы ветра", на волнах накатывал к ней другой корабль. Стройное хищное судно. На мачте его трепетал красный флаг, на котором была изображена кривая сабля, и отрубленная голова. А на носу и бортам рассыпалась орава вооруженных до зубов головорезов. Смуглые загорелые рожи, в основном, агарянского рода, но были и черные уроженцы Африки. Все эти люди со щитами саблями, луками, не кричали, а молча и зловеще смотрели на команду купеческого корабля, как волк смотрит на стадо.
На мгновение Федор буквально оторопел. "Как же я не увидел эту здоровенную посудину?! - закрутилось у него в голове. "А, он подходит с носа, а я вылез из люка на середине, и он был закрыт от меня нашей носовой надстройкой. Черт, да какая разница"...
Федор свирепо повернулся к троице мореходов.
- Каково черта эта посудина у нас на носу? - Свирепо спросил он. - Мы что, даже не пробовали бежать?!
- Он вышел из-за острова у нас по борту, - снова отозвался комес. - Оседлал правильный ветер. У нас не было шанса уйти Кто бы им не правил - он отличный пилот, и знаток этих мест.
- Я знаю кто им управляет, - ломким от ужаса голосом отозвался капитан. - Видите надписи на его парусе?
На переднем парусе корабля действительно виднелись крупные надписи. Выведенные каллиграфическими буквами, на самых ходовых языках, - латыни, греческом, и арабском, все они означали одно и то же: - "Фиг уйдешь!".
- На носу у него написано "фиг уйдешь", а на корме "фиг догонишь". - Подрагивая щеками продолжил капитан Авксентий. - Это корабль самого Батьки Махмуда. Его зовут Махмуд Ужасный. Латиняне зовут его Махнодус Барбанигра.35 А среди греков он известен просто как - Мавропогонатос - Черная Борода. Это самый свирепый пират во всем средиземноморье.
- Смилуйся вседержитель, - я слышал о нем! - Отозвался штурман, худой жилистый человек в широкополой шляпе. - Он сдерет с нас большой выкуп?
- Он не берет выкупа с христиан, - в глазах капитана было черное отчаянье. - Он просто заберет мой корабль. Нас всех продадут на рабских рынках, и мы очутимся где-нибудь в Мосуле.
По лестницы ведущей на средину судна раздались тяжелые шаги, и на кормовую надстройку взобрался поп Окассий. Одной рукой он держался за перила, а второй сжимал свой деревянный, обтянутый старой корой посох.
- А, вы проснулись? - Углядел он Федора. - Бене! Ну и что мы будем делать?
- Почему вы не разбудили меня раньше?! - Зашипел Федор.
- Я посылал моряка, - ответил Окассий, - но вы прогнали его пинком.
- Я... - Федор запнулся, пытаясь сообразить, был ли это тот моряк, который пытался спереть его оленьи туфли, или он еще кого угостил позже; - но это уж точно сейчас было неважным.
- Когда император послал всех нас в путь в одной каюте, - сузил глаза монах - я молчал. Я понимаю, что такое конспирация. Но почему нам не дали в эскорт отряд солдат, или военный корабль? Так-то в империи организуют дела? Наше путешествие сейчас закончится, не начавшись...
- Побухтишь потом, - отмахнулся Федор. - А сейчас мне нужен мой щит и меч.
- Поздно, - констатировал монах.
И правда, уже было поздно. Вражье судно подошло вплотную и ударилось по касательной - скула в скулу - так что от навала бортами "Наперстница Ветра" вздрогнула, будто раненное животное. Федор и все, кто был на мостике, едва удержались на ногах. Матросы внизу застенали. Пиратский корабль проскочил высокую носовую надстройку купца, и дошел до более низкой середины. Здесь в фальшборт вцепились абордажные крючья и багры, а затем на палубу посыпались свирепые головорезы, от которых буквально разило убийствами и жесткостью. Федор мрачно подумал, что теперь между его мечом, щитом, кольчугой, и прочим, что он так любовно выбирал в арсенале, - теперь стоит живая стена, и они так же недоступны, как на дне морском. И только в этот момент пираты завыли, - как волки над добычей.
- А где Парфений? - Вспомнив спросил Федор Монаха.
- Молится в каюте.
- Каждый делает, что умеет... - Качнул головой Федор. Он мацнул рукой свой серповидный нож, но одернул руку, потому что углядел кое-что получше. - В ящике у борта лежали толстые палки, которые использовались матросами как рычаги. Он подхватил один. Отполированный руками до блеска, тяжелый как дубина. Отлично!.. Здесь же у Фальшбортов в пазах стояло несколько щитов - это были не удобные щиты воинов, а ростовая защита для стрелков, когда они сопровождали судно, и использовали надстройку, как стрелковую башенку. Просто сколоченные доски с ручкой. Но неуклюжий ростовой щит, все же был лучше, чем ничего, - тем более, что у Федора не было кольчуги. Федор ухватил щит, и потащил его к единственной лестнице, ведущей вниз с кормы.
- Что вы делаете?! - Взвизгнул капитан Авксентий. - Бросьте оружие за борт, пока никто не видит! Они же поубивают нас всех!
- Умолкни балласт, - огрызнулся Федор, прикидывая, где лучше встать, и сможет ли он в одиночку хоть насколько-то перекрыть лестницу, чувствуя, как тело готовится к бою, и покрывается мурашками, а мир делается резче и ярче.
- Мы не настолько смазливы, чтобы нас взяли в гаремные мальчики, - сплюнул комес, - все что нам светит - кайло в каменоломнях; а я для этого староват. - И его морской нож тоже покинул ножны. Комес встал рядом с Федором.