- Но Парфений-то наш, в отличие от тебя, монастырских девок не портил, - Надавил Федор. - А эффекта от его молитв все равно - нуль.
- Может быть, я недостаточно громко молился?.. - Смущенно предположил Парфений. - Или, мы стояли слишком далеко?
- Делаем так, святые отцы, - Федор сам взял Парфения за рукав. - Я человек простой. Во всем люблю ясность. Поэтому сейчас идем к мечу. Вы - молитесь. Да не абы как, а в полный глас. - на совесть. Самую-самую сильную молитву, которую знаете. Ежели меч от ваших святых слов начнет корежить - значит, бросаем его в этой дыре! А если он ваши молитвы перенесёт спокойно, - выходит, он тоже божья тварь, пусть и странная. Тогда я его беру, - и выполняю приказ императора и ваших патриархов. Вопросы? Нет вопросов. Значит, - исполнять. Пошли.
Федор развернулся, и пошел обратно к мечу. Святые отцы, миг поколебавшись, двинулись за ним.
- Патер ностер, кви этс ин цэллис... - Забубнил Окассий.
- Да, погоди-ты со своей латынью, прелюбодей! - Гавкнул Парфений, - и собравшись с духом, взяв в руку крест, торжественно зачеканил - Отче наш, иже еси на небеси! Да светится имя твое! Да придет царствие твое! Да будет воля твоя!..
Окассий не вступая в споры, тихонько подпевал латинским эхом.
- Санктифицэтур номэн туум. Адвэнтиат рэгнум туум....
Торжественные сладкозвучные святые слова, громко разносились под сводчатым потолком. И под этот святой аккомпанемент, Федор решительно подступал к мечу, зорко наблюдая, не начнет ли его корчить. Меч, однако, спокойно лежал на алтаре.
- Ну чо, проболтались? - Осведомился меч.
- Эгхм, - Кашлянул Федор, - да, пошептались маленько.
- А эти, чего там за песнопенья затянули?
- Это они молятся. - Объяснил Федор. - Тебе мешает?
- А, так они понтифики? - Сообразил меч. - Да нет, чего мне; пущай бубнят... - Он мгновение помолчал, и сказал с нажимом. - Где? Мой? Бык?
- С быком заминка. - Честно признался Федор. - Но, если сможешь немного потерпеть, тут сверху недалеко, пастух гоняет отару овец. Постараюсь у него купить для тебя какую...
Меч помолчал, потом немного пошелестел, и наконец, заговорил.
- Давай-ка кое в чем разберемся, Федор, Потапов сын. Ты пришел, и разбудил меня. Но ты не принадлежишь роду, с которым я связал себя договором. Нет никакой торжественной церемонии, если не считать двух бубнящих понтификов неизвестного мне культа. Ты не принес мне пищи. Ты, как вижу, не принес мне и достойных меня украшенных ножен. Так?
- Э... Да, но...
- Итак, ты пришел, и хочешь просто взять меня. Но ты хочешь взять меня без уважения. Это оскорбительно.
- Все немного не так, - поднял руки Федор. При этом он краем уха услыхал, что попы пошли уже какбы не на третий круг в молитве, и повернулся к ним, - Хватит, хватит, святые отцы; все понятно... - Он снова повернулся к мечу. - Я не хотел оскорбить тебя, Солнцедар. - Просто, если честно, я даже не знал, что ты разумный, и говорящий.
- Как же это? - Удивился меч. - Пришел за мной, знал где я лежу, и не знал каков я?
- В этом и проблема, - развел руками Федор. - и самыми краткими словами обрисовал мечу ситуацию.
Меч помолчал.
- Хм, вот оно значит как... Столько лет прошло, что и само мое племя средь людей забыто.
- Сказки о волшебных мечах у нас часто рассказывают, - признался Федор. - Но ты первый, кого я вижу.
Меч снова сделал паузу.
- Федор, Потапов сын, - медленно заговорил меч. - Когда-то за мной приходили цари. Чтобы заполучить меня, он ломали свою непомерную гордость. И они преклоняли колени, - оба колена, и рыли носом пыль - вместе со своим войском. И они забивали сотни быков, чтобы устроить мне кровавую ванну. И они подносили мне ножны, за цену которых можно купить город. Все это было. Но я не гордец. Жизнь моя длинна. И бывало, мной владели простые воины, у которых не было ничего, кроме обмоток на ногах. Они приходили ко мне нищими, и становились со мной героями. Так и быть, - я пойду с тобой. Но за все есть цена. И она должна быть уплачена. При первой же возможности, ты должен не забыть о великих подношениях мне. Вот каков договор.
Парфений и Окассий застыли.
- Молитва на него не действует, - но все же он демон. - Хмуро проронил Окассий. - Не соглашайся.
Федор хмыкнул.
- Не сочти за обиду, господин-Солнцедар... Ты умеешь говорить, но... мне и так есть с кем потрепаться. А в чем твоя ценность, как оружия?
- Нет, этот нищеброд еще и кочевряжется! - Возмутился меч. - А что, собственно, тебя смущает?
- Да как-то ты... коротковат.
- А что, гладиус легионум53 нынче уже не в моде? - Поинтересовался меч. До того, как я опочил здесь, это был вполне востребованный размер, хоть многие уже переходили на длинные спаты...
- Да, у нас теперь мечи-то подлиннее будут.
- Хм, ты спрашиваешь, что я умею, человек? - Судя по голосу меч немного оскорбился. - Я не ломаюсь там, где сломается обычный меч. Я убиваю таких существ, которых не может убить обычный меч. И если надо, я могу рассечь даже камень.
- Здорово. - Восхитился Федор. - А ну-ка!..
С этими словами Федор не мешкая размахнулся, и занес клинок над каменной скамьей.
- Стой дурак!.. - С явным испугом крикнул меч.
Поздно, - Федор уже шмякнул клинок о камень. Раздался лязг, разлетелись яркие искры, отдача занемела руку. Федор взглянул на камень, - на нем образовался скол; примерно такой сделал бы и самый обычный клинок, приди хозяину безумная мысль портить его о камень. Федор взглянул на клинок меча, - на лезвии тоже образовалась явственная зарубка.
- Что-то с камнями у тебя не очень... - посетовал Федор.
- Тщщщщщ! - Меч зашипел как кубло рассерженных хмей. - Ты идиот! Ох как же больно!.. Я пролежал в спячке бог знает сколько лет. Я голоден, моя структура нарушена. Мне нужно напитаться, - тогда ты увидишь, на что я способен. Нет, ну какой дебил, клянусь божественным кузнецом!..
- А, прости господин меч, - я же не знал... - повинился Федор.
- Тщщщ! Он не знал!.. Так ты спроси! Где же тебя вырастили такого детину... Сила есть, ума не надо. Уф-шшш! Ну, говори, берешь меня? Иля - я опять спать.
- А что, если я возьму тебя, да обману? - поинтересовался Федор. - Ты мне поможешь, а я после тебя не разукрашу?
Клинок в руке Федор дернулся, будто не меч он держал, а выхваченную из воды сильную рыбину. По клинку прошел волнистый изгиб.
- Понимаешь, что случится, если ты будешь парировать мной удар, а я слегка отверну свою плоскость? - Ласково спросил меч.
- Понимаю, посерьезнев кивнул Федор.
- То-то. - Отозвался меч. - И к сведенью, если я постараюсь, то могу свернуться в кольцо, и достать острием до собственной рукояти. Обидно герою напороться на меч, зажатый в собственной руке. Дурная смерть.
- Дурная, - согласился Федор. - Не бойся, Солнцедар. Я своего слова никогда не рушил. Так сказал, для озорства.
- Приятно слышать. И я шучу. Чего не скажешь в шутейном разговоре?
- А что ж ты от камня не увернулся, когда я ударил? - спохватился Федор.
- А ты, человек, всегда ожидаешь удара по своим смешным кожистым яйцам, во время разговора? Вот ты с кем-то говоришь, а вот - нежданчик! - тебе приложили между ног. Только и сможешь, что сипеть. Вот и я не ждал от тебя глупости.
- Прости, - еще раз повинился Федор. - Правда, дурак. Зарубку на тебе поставил.
- Да ничего, - фыркнул меч, - залечу потом, дай только крови испить... Ну так что? Договор?
Федор взвесил все, прикинул, и наконец молвил тяжело и неспешно.
- Жизнь моя, сейчас не принадлежит мне, меч. Император сохранил её, чтобы я выполнил его приказ - добыл тебя, и сходил в пустыню. Раз для выполнения его воли, нужно взять тебя, - я беру. Я принимаю твой контракт.
- Хорошо. - Голос меча стал серьезным и торжественным.- Наш контакт заключен. Бери меня, Федор сын Потапа. Поглядим, куда заведёт нас судьба.
Федор подошел к Алтарю, взял меч. Подумал, куда бы его пристроить.
- Я, пока положу тебя в рюкзак, Солнцедар.
Меч как-то очень по-человечески вздохнул.
- В первый раз меня берут, чтобы пихнуть в мешок, к носкам и вяленному мясу... Ладно, клади. Но при первой возможности достань нормальные ножны. Кстати, а как у нас с деньгами?