Вновь начались и окончились ритуальные вопросы. Седобородый и беловолосый старик, в длинном одеянии приблизился на дозволенное расстояние, и с достоинством заговорил:
- Наместник Востока, благородный Щахрияр, шлет тебе пожелания здоровья и счастья, великий император Ипатий. Пусть будут долгими твои дни. Мне же поручено тебе сказать: - Несмотря на то, что многие земли и люди персов ныне стонут под игом девовских захватчиков-муслимов, - Спахбед Востока чтит священный договор, который заключили наши предки, по вашему новому счислению, - в 326ом году. Несмотря на потерю большей части архивов шаха, во время нашествия, - мы не забыли о нашем долге. Все, кого мы смогли обыскать из специально обученных мужей, и специально откованных мечей, ждут в заповеданной нам предками точке общего сбора.
Придворные пораженно загудели, почти позабыв о приличиях.
Ипатий медленно выдохнул.
***
Глава пятая.
Римская империя, Константинополь, территория императорского дворца, зала малого императорского совета...
Правитель Ипатий положил руки на полированную столешницу древнего стола. Провел ладонью по красной древесине, поднял взгляд, и исподлобья оглядел членов малого совета. Малый совет был учреждением неофициальным, и сюда попадали только люди ближайшие, люди доверенные. Ну, насколько это вообще возможно... Вот и сейчас по правую руку от правителя сидел евнух Игнат, за ним Потамон, за ним Маркел. По левую же ерзали на задницах Евсевий, и Филумен. Более никого на царском совете не было.
- Что с варангами? - Хмуро поинтересовался Ипатий.
- Проведена полная смена личного состава отряда, - отозвался Маркел. - Все "внутренние варанги" отправлены служить в самые отдаленные гарнизоны. И наоборот, из "внешних варангов" мы набрали новый отряд ваших личных телохранителей, повелитель.
Ипатий коротко кивнул. Издавна русские наемники приходили служить в Ромейскую державу в столь больших количествах, что из них образовали два подразделения: варангов внешних, и внутренних. Внешние варанги служили по всей державе, в то время как внутренние были элитным отрядом, - одним из личных царских "номеров", который постоянно квартировался в Константинополе, в царском дворце. После пьяного бунта, провинившихся услали подальше, и заместили другими соплеменниками.
- Надеюсь, бунтовщиков услали в самую задницу нашей достолюбезной державы? - Рыкнул Ипатий, взглянув на Филумена.
- В такую дупу, что оттуда и света белого не видно. - Поспешно кивнул Филумен. Часть послали на границу в Богом забытое место. Где только и есть, что камни, солнцепек, да безбожные агаряне. Других же послали на помощь архонту Армении, коий испросил помощи, так как его одолевают набегами дерзкие горцы. Уж там поплачут варанги о безбедной службе в вашем дворце, о величайший.
- И пусть поплачут! - Затряс в воздухе указательным перстом Ипатий. - У, мерзавцы! И ведь отличные же воины. Храбрецы. Но как выпьют...
- Что взять с северных варваров... - Пожал плечами Евсевий.
- А что новые варанги, прибывшие в столицу? - поинтересовался Ипатий.
- Первым делом пошли разведывать столичные кабаки. - Сообщил дотоле молчавший евнух Игнат.
- Клянусь святым причастием! - Хлопнул по столу Ипатий. - Ну это ж невозможно!.. Если бы я не видел, как эти парни гоняли злобных агарян во время восточной компании, я разогнал бы их к чёртовой матери.
Ипатий привычным жестом подлез под малый царский венец, и почесал себе макушку. Все эти венцы-короны он не любил, потому как подозревал, что именно от них необратимо лысеет. Большой венец, коий надевался для торжественных случаев и приемов, вообще его раздражал, так как был украшен бабскими висюльками, на манер серег, - тряхнешь неосторожно головой, не дай бог попадут висюли тебе в глаз... Но в связи с чрезвычайным положением вызванным мятежом, последние несколько дней Ипатий все же венец носил. Малый, без висюлек. Чтоб не забывали стервецы, кто тут батюшка-царь, избранный на благо всего ромейского народа.
- Но что послужило причиной мятежа? - Сурово вопросил он. Обращаясь главным образом к евнуху Игнату. - В чем корень сего зла? Не скрываются ли за возмущением варангов козни придворных интриганов и изменников?
- По всей видимости нет, государь, - тряхнув румяными щечками, и сложив руки "в замок", серьезно ответил Игнат. - Тщательно проведенное расследование и допросы, показали, что к мятежу варангов никто не подзуживал.
- Почто же тогда возмутились варвары?
- Как единогласно показали на допросах русские варанги, - Возвестил Игнат. - третьего дня, вы Государь, возвращались во дворец из храма "Святой Софии".
- Возвращался. И?
- Войдя во дворец, вы не удостоили стоящих на посту варангов ласковым взглядом, а напротив, прошли мимо них... - Прошу прощения за цитату - (тут Игнат годами отточенным движением открыл папку тончайшей кожи, и зачел лежащий в ней документ) - Секунду, где тут... а вот!.. "Прошел мимо нас государь, вздернув нос таково, что едва не цеплял им потолочные балки... Шел с видом зазнайским, будто нас и на свете нет... Пожалел для нас государь ласкового взору...".
- И что? - Недоуменно вопросил Ипатий.
- И - все. - Пожал плечами Игнат. - В ближайшую увольнительную варанги усугубились в кабаке, и решили, что не потерпят такого к себе неуважения.
Ипатий обвел взглядом свой совет, лупающий на него преданными глазами.
- Нет я... - Он попытался вспомнить, как он возвращался из церкви, и о чем тогда думал.
Память услужливо подсказала, что думал правитель в тот момент о любовнице Ефросинье. Жену Ипатий конечно любил, но - годы не щадят даже горных вершин, что уж говорить о женской красоте. - С возрастом царица потолстела, и увы, не в нужных местах... С некоторого времени император делился этим своим горем с придворной дамой Ефросиньей, которая была пригожа лицом, статна фигурой, и весьма темперамента при встречах наедине. Как и положено порядочной придворной даме её лет, у Ефросиньи имелся муж, - вояка с чугунным лбом, который (согласно рассказам Фроси) был грозен на поле боя, но совсем не блистал на семейном ложе. Пользуясь служебным положением, Ипатий постоянно сплавлял мужа Ефросиньи на какую-нибудь пограничную войну, которые длились на границах державы бесконечно. В нынешнее время чугунный лоб должен был бодаться со зловредными муслимами-агаранями. Увы, как раз того третьего дня, выяснилось, что в бесконечной войне случилась нежданное перемирие, и "чугунные лоб" возвратился в столицу. Желанная встреча с прелестницей сорвалась. Вот почему император возвращался во дворец насупив брови... Хм...
Ипатий решил не делится своими выводами с малым советом.
- Нет, ну возможно, неустанно радея о государственных делах, я и был немного хмур ликом... - буркнул он - но устроить из-за этого мятеж! О, загадочная русская душа...
- Варвары как дети. - отозвался Потамон. - За ласковое слово умрут за тебя, государь. А за невнимание - затаят лютую обиду.
- Игнат! - Распорядился император. - Составь мне памятную записку. Чтоб при встрече с варангими я всегда приветливо улыбался и кивал.
- Слушаюсь, государь.
- Но постойте! - Спохватился Ипатий. - Ведь в мятеже замешаны не только варанги. - Я же сам видел среди бунтовщиков рожу из отряда "экскувиторов". Как же его там?.. - ну точно - сотник Федор! Экскувиторы тоже участвовали в мятеже?