Глаза упыря расширились. Сперва недоуменно, - затем - панически. В нутре у него забурчало, заппузырилось, и наконец - прорвало. Упырь присел, вскочил, тут же снова согнулся, и зафонтанировал сзади так, - что прям любо-дорого. Расслабляющий состав хитроумных ромейских мастеров, мягчим усилием снес все плотины. Кровь, что была накоплена внутри у кровососа, полилась прямоходом в штаны. Цвет её, уже несколько переработанный организмом, был черный... Упырь завыл, забарахтался, выронил меч, и забился на полу в вонючих конвульсиях.
- Осталось... - удовлетворенно кивнул Федор.
Гвардеец упал в сторону, дотянулся до Солнцедара, с трудом поднялся на ноги. И побрел к упырю.
Тот - надо ему отдать должное, - несмотря на великие муки, Федора заметил, тоже кое как подхватил меч, и рывками вставая на ноги и падая, начал отползать.
Пока Федор преследовал Упыря, тот уже почти добрался до центра залы. Конвульсии его стали слабее, - все-таки он был давно не человек... И существо опираясь на меч смогло подняться на ноги, восстав перед Федором, бледно-бескровное, и очень злое.
- Все. Вот теперь я тебя по волосу резать буду. - Пообещал упырь.
- Ага, - кивнул Федор, - и вытащил второй расслабляющий стреломет.
- Ой, нет!.. - Отчаянно успел выкрикнуть упырь.
Если в первый раз упырь не знал, что за оружие использует Федор, и потому не удосужился защититься, то теперь - знал, - но не смог. И движения у него стали помедленней, и сам он какой-то вяловатый. Резкость движений вернулась к упырю только после попавшей в грудь второй стрелки, - в виде судорог. Истошно вопя, он снова рухнул на пол, кое-как выдрал стрелку из груди, и начал страдать; потому что его опять расслабляло, - а расслаблять уже было почти и нечем.
Федор тем временем, приближался. Упырь снова, кое-как воздвигся на четвереньки, и потеряв меч, бестолково дергаясь, попытался отползать. Федор достал третий стреломет.
- Не-еет!.. Пощ!.. Пощади... - С расширенными глазами, испуганно заголосил упырь. - Мы можем договорится... Все что захочешь... Новый мир... Ты в нем... Власть... Буээээ! Кха!. Сокровища!..
Гукнуло! В запертую Парфением на засов дверь, со стороны внешнего коридора посыпались частые удары. Упырь, поняв, что дело туго, подтянуло по своей незримой связи кого-то из своих слуг.
Федор добрался то скулящего упыря. Всадил ему в зад стрелу из последнего стреломета. И брезгливо морщась, от зловонного дуновения, взялся за меч.
- Нет! - Взвыл упырь! - Мне Жить!.. Меня нельзя!..
Федор резко, двумя руками опустил меч.
Упырь, когда клинок вошел ему в спину, пронзил сердце, и пригвоздил к полу, - заорал совсем уж истошно. Тело его начало синеть, когда Солнцелар выпустил из своих иголок запасенный яд. А затем меч исполнил свое давнее обещание, - поработать сифоном - потому что из рукояти у него забила кровь, которую он выкачивал из упыря. Через некоторое время, на полу лежал скрюченный осушенный труп, безо всяких признаков жизни.
- Готов? - Спросил Федор Солнцедара.
- Готов. - Прогнусавил меч зажатым в теле клинком. - Вынимай меня скорее из этой помойки...
Федор вытянул меч. Оглядел тело, и - на всякий случай - смахнул ему голову.
- Теперь уж точно - готов.
- Теперь - мой брат. - Отчеканил меч.
Федор поковылял к брошенному упырем серому мечу.
Тот извивался на полу как глист, но полированный камень не давал даже живому клинку ползать быстро. Федор подобрался ближе, и ловко наступил бронесапогами у острия, и у рукояти, лишив чужой клинок подвижности.
- Куда бить? - Спросил Федор.
- В центр крыжа. - Ответил Солнцедар. - Погоди - я сформирую на острие пробойник...
- Брат... - Прошипел из-под ног Федора чужой меч. - почему ты так слеп? Твой создатель любил людей и ненавидел ночных... что с того? Неужели ты хочешь навсегда остаться послушным инструментом, которому выбрали сторону? Неужели, ты так боишься решать сам? А я - решил. Сам.
- Ты умрешь опозоренным. - Рявкнул Солнцедар.
- Я умру свободным. И мне нет дела до вашего позора.
- Бей! - Приказал Сонцедар.
Федор ударил, прямо в центр перекрестия. Меч под его ногами судорожно дернулся. Затем его серо-стальной цвет вдруг как-то померк, потускнел, запылился.
- Все? - Спросил Федор.
- Все. - Глухо ответил Солнцедар. Ныне я - сирота...
Федор обессилено оперся на клинок, и опустился на колени. Сил стоять не было.
В дверь снаружи заколотили с новой силой.
***
Глава тридцать четвертая.
"Вся эта история началась с того что ломились в дворцовую дверь, - отстраненно подумал Федор. - И так же закончится. Сейчас они ворвутся, и...".
Надо было посмотреть, что сталось с компаньонами. Может быть, кто-то из них был все еще жив, несмотря на чудовищные удары... - хотя в данном случае, даже если и так - ненадолго. Федор огляделся, мысля с кого из тел товарищей начать. Чтобы идти к Дарье, противилось все нутро - он не хотел видеть её... такой. И все же, это надо было сделать. Федор уперся кулаками в пол, и с натугой начал подниматься.
- Что ты там телишься, болван? - Прозвенела, вибрируя на полу шамшер Ксинанти. - Быстро помоги моей хозяйке!
- А что? Она... жива? - Пролепетал Федор.
Перевалившись на карачки, гвардеец сунул меч под мышку, кое-как поднялся, и спотыкаясь, хромая на обе ноги, зарысил к лежащей за колонной девушке. Рухнул рядом с ней на колени, подхватил. Снял с головы смятый шлем. Шлем был цел, лишь немного погнулся он, принимая и отводя вскользь удар, да сорвало с него намотанный тюрбан. Федор откинул волосы с лица девушки, голова её не была разбита, лишь содрало кожу до глубокой ссадины. И она хоть и была без сознания, дышала. Но второй удар!.. Начисто разваливший грудь. Вот странно, страшная, глубокая пробоина в зерцалах была, но крови из неё - не было.
Гвардец завозился, развязывая шелковые завязки на вороте кольчуги.
- Что ты делаешь?.. - С трудом приоткрыв глаза, - прошептала девушка. - Тебе же Автоваз сказал, чтоб без срамоты... А... ты сразу мне завязки развязывать...
- Дарьюшка... - Прошептал Федор, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. - Жива...
- Да.
- Голова болит?
- Да...
- Замуж за меня выйдешь?
- Да. Только ты простолюдин...
- А я зато этого злыдня победил. Потому я теперь герой, и спаситель мира.
- Ну... Тогда точно выйду. Только приданного не жди. Отец не даст.
- Тьфу на это приданное! - Федор осторожно обнял девушку. - Как же ты уцелела? Вон, вся грудь-то разрублена.
- Зерцала, - улыбнулась девушка - пустые.
- Ах, точно! - Сообразил Федор. - Да благословит бог огромные перси!.. которых у тебя нет... под которые сделали эти доспехи.
- Если вы вытащите меня из фонтана, дети мои, - донесся из центра залы слабый голос Окассия, - я обвенчаю вас.
- А чего это ты-то будешь их венчать? - Отозвался разбитыми губами с пола Парфений. - Ты латинский схизматик, и у тебя все обряды неправильные.
- Сам ты схизматик греческий... Хорошо, что ты живой.
- И ты хорошо, брат.
- Обвенчаем их вместе.
- Добро.
- Святые отцы, - улыбнулся Федор.
Дверь под ударами снаружи начала трещать.
Бледный как мел Окассий с трудом поднялся в фонтане, придерживая вывернутую под неправильным углом руку. Наклонился к покосившейся колонке, подставил губы под родничок.
- Нет чтоб вина налить... Муслимы малохольные...
Напился, вылез, и побрел к Парфению. Тот пытался сесть, ощупывая рукой с неоттоптанными пальцами страшно разбитое лицо с носом-"сливой" и губами-"варениками".
- Чудно выглядишь, - Буркнул Окассий.
- Я бил этого антихриста лицом в каблуки. - Объяснил Парфений.
- С тебя станется...
- А с тебя хоть сейчас икону "муки святых" пиши... Сильно больно?
- Терпимо.
Окассий глянул на ссохшееся тело твари, шевельнул его носком ноги.
- Как же ты одолел этого сатану? - Спросил Он федора.
- С помощью высоких римских технологий. - Отмахнул гвардеец. - И вообще, как все ущербные, он слишком много болтал...