Видать, не избежал такого искушения и один из самых известных богословов, Отец Церкви Григорий Назианзин. Уж больно наглядно он, как никто другой владевший даром слова, описал поведение фанатов-болельщиков: «Конелюбы подпрыгивают, кричат, подбрасывают в воздух пригоршни пыли, колотя воздух пальцами словно бичами, (как бы) погоняют коней». Ни теснота, ни холод и зной, ни пыль, ни шум и крики, «…ничто не портило им настроения, они были веселы как на лугу».
С IV по VII в. состязания проводились в Константинополе не менее 66 дней в году. Каждый раз посланный императором чиновник — препосит вывешивал на больших воротах Константинополя флаг, который заранее, за два дня оповещал всех о предстоящих бегах. В первый из них надо было получить разрешение императора на проведение игр, а второй посвятить проверке надежности ипподромных сооружений, готовности лошадей, упряжи, возниц, приветственным встречам последних с болельщиками. Специально обученные, тренированные кучера цирковых колесниц-квадриг, то есть четверок лошадей, или биг-упряжек из двух коней звались гениохи. Согласно обычаю римских ипподромов, они были бритоголовыми и носили одеяния четырех цветов — зеленого, синего, белого и красного в виде короткой, без рукавов туники, удерживаемой перекрещенными кожаными ремнями. Голову кучера защищал шлем, а лодыжки — своеобразные кожаные «гетры», предохранявшие от травм во время гонки.
С тех пор, как с конца IV в. Церковь окончательно запретила кровавые гладиаторские бои, а еще позже — травлю диких зверей, единственными доступными и любимыми видами зрелищ оставались унаследованные от античности дорогостоящие бега на колесницах, а иногда театральные представления, вплоть до интермедий, пантомим, акробатических упражнений, выступлений гимнастов, клоунад, которые, впрочем, при всей симпатии к ним простого народа, тоже не одобрялись и не признавались за потребное духовенством. Недаром, устраивая собрания, представления в театре или на ипподроме, их никогда не проводили в дни христианских праздников.
Церковь отрицательно относилась к ристаниям, не без оснований опасаясь, что многие христиане предпочтут игры богослужению. Современник Григория Богослова, Иоанн Хрисостом сокрушался по этому поводу: «Если спросить о числе пророков или апостолов, никто не сумеет открыть рта, зато о лошадях и возницах каждый готов болтать сколько угодно». Но со временем церковные власти вынуждены была примириться со столь буйным, захватывающим зрелищем и даже постарались извлечь из него выгоды, поставив бега на колесницах под покровительство Христа и Богородицы. Перед началом состязаний все гениохи направлялись в храм, ставили свечи, принимали Святое Причастие, ибо неясно было, что впереди — победа, слава, а, может, тяжкое увечье и смерть. Болельщики тоже давали христианские обеты. И когда — по сигналу — колесницы с бешено молотящими копытами лошадьми, под восторженный рев десяток тысяч глоток зрителей вылетали из ворот четырех Карцеров, именно Святой Троице и Богородице ромеи возносили свои молитвы, умоляя даровать победу «своей» колеснице.
В зависимости от цвета одежд гениохов образовывались соответствующие группировки болельщиков, которые занимались только развлечениями и назывались факциями, или по-гречески мерами — дословно «частями». Первые упоминания о них относятся к правлению императора Феодосия II Младшего (408–450 гг.), но зародились они гораздо раньше, уже на заре византийской цивилизации, а наибольшего расцвета достигли в VI столетии.
Каждая факция будто спортивный клуб объединяла свою часть тех рядовых членов, кто входил в димы-димотов, собирала с них взносы деньгами и употребляла их на содержание собственных лошадей, колесниц, возниц, конюшен и даже домов и церквей. Похоже, это были наиболее зажиточные граждане, к тому же получавшие хлебное довольствие в качестве государственного благодеяния. Иногда они вкладывали в любимую команду почти все состояние, тратились на ее спонсирование, обучение, тренировку, отработку тактических приемов борьбы с упряжками соперников, содержание зверинцев, многочисленной обслуги, танцоров и актеров из группы поддержки своего «клуба». Они же на собственные средства возводили прославленным возницам статуи, случалось, даже из золота, заказывали мелистам — штатным поэтам своей факции хвалебные стихи в их честь.