Только на василевсе, да и то лишь на важнейшие праздники — Пасху и Пятидесятницу (в просторечии — Троицу) можно было увидеть тяжеленный лор — перевязь, обильно украшенную золотом, драгоценностями, жемчугом. Со временем она стала такой тяжело, что её пришлось разделить на оплечье — маниакий и нижнюю, отдельно пристегивавшуюся часть.
Только император ромеев носил ставший с X в. особенно популярным среди придворных распашной кафтан-скарамангий, который отличался белым цветом и пурпурной широкой каймой на подоле — клавой. Иногда поверх него красовался богато украшенный жемчугом, изумрудами, гиацинтами плащ-сагий с золотой клавой или еще более длинный плащ-хламида пурпурного цвета не только с золотой каймой, но и с особым талисманом — тавлионом. Просторная накидка императора — мандий — тоже делалась из самых дорогих тканей и, будто потоками воды, «реками-потамами», украшалась разноцветными полосами, от которых трудно было отвести взгляд.
Только на ногах императора могли появиться пурпурные кампагии — сапожки или пурпурные сандалии — иподимата. Более того, само одевание их служило актом провозглашения и соответствовало церемонии коронации. За самовольное ношение такой обуви любого другого смертного ждала бы смертная казнь. Даже наследник василевса, если верить арабскому писателю IX в. Ибн Хордадбеху, мог носить только один пурпурный туфель — вторая нога должна была быть обутой в черное.
Во время военного похода император имел соответствующее дорогое парадное военное облачение, жил в самом великолепном шатре, который выделялся своими громадными размерами и был наполнен множеством драгоценных вещей, дорогими гобеленами, коврами и сосудами. Из исторического сочинения Михаила Пселла известно, что когда василевс Роман III Аргир в 1030 г. панически бежал, разбитый арабами, он бросил именно такую роскошную «палатку, набитую ожерельями, браслетами, диадемами, жемчугом и драгоценными камнями».
Присутствие государя строжайше требовало соблюдения тишины, как в храме. Сановники буквально подносили принятого автократором посетителя с того места, где он стоял, к ступеням царского трона. Получавшему что-либо из рук императора, как во время церковного Святого Причастия, покрывали руки полой царской мантии. Перед василевсом во время приемов и торжественных выходов падали на колени или даже ниц, до земли, прикасаясь к ней лбом, то есть совершали таким образом богослужебный ритуал проскинисиса как перед святым, возжигали фимиам.
В пик эпохи Комнинов, с середины XII в., появилась еще одна специальная церемония прославления василевса, которая опять-таки должна была отражать сходство императорской власти с всемогуществом Бога. Она называлась прокипсис и проводилась перед столичным Влахернским храмом Богородицы в канун Рождества, на Богоявление (Епифанию), когда с вечера призывали Святого Духа на воды, то есть освящали их, и в дни торжественного выхода василевса после Вечерни. При этом на мгновение поднимался занавес над помостом, собственно прокипсисом, и взглядам собравшихся, будто живая икона, представала императорская семья.
Другая церемония — аспасма, то есть целования предполагала для допущенных к царскому приему сановников лобызать правую ступню, правую руку и правую щеку василевса. Наравне с проскинисом это расценивалось как великая честь. Вслед за проскинисом в сценарии приема обязательно следовал полихроний — пожелание многолетия, аспасм и славословие — евфимия.