Поначалу права ромейского гражданства жаловались индивидуально. Но с VI в. законодательством великого византийского императора Юстиниана I было введено коллективное гражданство целых народностей. Та или иная этническая группа, получавшая римское гражданство, включалась в административную структуру Империи, а ее вождю жаловалась какая-либо имперская должность (консула, патрикия и т. д.). Для того чтобы стать полноправным членом ромейского порядка-таксиса надо было исповедовать Православие, то есть веру, принятую официально признанной Церковью, покорно нести налоговое бремя, уметь разговаривать, общаться на греческом языке, соблюдать культурные и правовые основы таксиса, его традиции и общепринятые нормы. Таким образом, понятие «ромейский народ» полностью потеряло свою этническую специфику, став конфессионально-политическим понятием, впрочем, как и «эллинский народ». Примечательно, что термином «эллин», ставшим синонимом понятия «язычник», мог быть теперь назван и средневековый китаец, и араб-мусульманин, и не прошедший христианскую инициацию — Святое Таинство Крещения викинг-варанг.
Всякий подданный византийского императора, если он был рожден свободным христианином, не был иудеем или отступником от веры — еретиком, имел право приобрести имение, владеть рабами, служить и дослужиться до любых высших чинов, как светских, так и духовных. В этом отношении Империя ромеев являлась «демократическим», «открытым» государством, всегда готовым принять и расселить на своей территории крещеных иноплеменников или даже представителей других религиозных верований. Смешанное происхождение не считалось недостатком, а наоборот, достоинством, причиной энергии и ума. Даже в царском окружении встречались инородцы, люди разного цвета кожи, не говоря уже о самом разном социальном происхождении. К примеру, всесильный советник императора Аркадия, умный, неразборчивый в средствах и крайне амбициозный евнух Евтропий был уродливым, лысым кастратом со сморщенным желтым лицом, но, невзирая на свой бывший рабский статус, достиг в 399 г. титула консула — высшей степени отличия, которое могла предоставить Империя. Императору Льву I помог взойти на трон патрикий Аспар и его сын Ардавурий, чистокровные аланы, которые и не думали скрывать своего «варварского» происхождения и своих имен. Правда, в 471 г. оба были казнены, поскольку, заподозренные в измене и отстраненные от должностей, устроили мятеж. Сподвижником энергичного василевса Феофила (829–842 гг.) стал перс Насир, принявший в Святом Крещении греческое имя Феофоб. Он был возведен в сан патрикия и даже браковенчан с родной сестрой царя Еленой. Этот лучший военачальник Ромейского царства погибнет в схватке с арабами, а преданные ему персы, увидев отрубленную голову своего вождя, все спешатся и, перерезав жилы у своих коней, будут отчаянно сражаться, пока не полягут все до одного. Один из самых знаменитых выскочек, легендарный евнух Самона, ставший около 900 г. всесильным, богатым, титулованным фаворитом василевса Льва VI Мудрого, был рабом-арабом, начавшим свою карьеру с доноса на человека, плохо отзывавшегося о царе. Даже высокоученый писатель и Патриарх Фотий, выдающаяся личность IX в., возможно, имел родственную связь с тюркской хазарской знатью, отчего звался «эфник» — «чужак» и «хазароликий», что отнюдь не мешало ему делать головокружительную карьеру. Сторонник родовитости и образованности, рафинированный эрудит XI в. и чистокровный ромей Михаил Пселл, к слову, сам из незнатной и небогатой семьи, что не помешало ему сделать чиновную карьеру, не зря брюзжал, что в Ромейском царстве «можно найти множество людей лишь недавно скинувших овчины, правят же нами часто те, кого мы купили у варваров, а командовать огромными войсками доверяется не Периклам и Фемистоклам, а презренным Спартакам».
При всем том византийцам была чужда этническая или расовая антипатия: свое несомненное превосходство над «варварами», эфниками-инородцами они усматривали только в приобщенности к своим великим державе и культуре. Их государственный идеал заключался в уважении земного порядка, зафиксированного Богом в Его Книге — Библии. Как Богом избранный народ, византийцы проявляли большое уважение к закону, и всякое его нарушение понималось ими как аномалия. Именно равновесное соблюдение «законов божественных» — библейских, евангельских установок и светских правовых норм обеспечивало номофесию, то есть нормальное функционирование всей судебной системы Империи. Причем старые законы всегда рассматривались как более предпочтительные, чем новые, их очень редко отменяли, обязательно оговаривая вынужденность изменений под влиянием жизненных условий.