– Я каждый день буду ждать твоего звонка с известием, что ты передумала… Слышишь?!
Он отпустил её плечи, круто повернулся и вышел. У машины остановился, поискал глазами Лёвку. Не найдя, сел в машину и быстро отъехал, как будто за ним гнались. Взволнованный внезапным обмороком Алины, только через полчаса Саша более менее пришёл в норму, сбавил скорость и включил радиоканал. «Боже упаси с ней прощаться навсегда! – думал про себя Сашка. –Сразу бы там, на месте, я умер бы от инфаркта… Тут на месяц уехал, и то зацепило!»
Говоря Алине, что уезжает навсегда, Байер слукавил: он ехал в Самару в командировку по обмену опытом. А в коробках были вещи, необходимые ему, пока он был студентом: книги, конспекты, общажная утварь. Сейчас он вёз их домой, чтобы не мешались в московской квартире. Но он и не думал, что их мнимое расставание так ранит их обоих. Поэтому уезжал с тяжёлым сердцем, вспоминая её больные глаза и как она потеряла сознание. Хотелось выть волком. Психологический прием, призванный, лишаясь чего-то, понять истинную ценность, рикошетом ударил по самому Сашке. Он ещё раз понял, насколько она ему дорога…
Байер остановил машину и вышел. Промозглый ветер остудил горячую Сашкину голову. «Нужно довести задуманное до конца: вдруг сработает, – сам себя убеждал Байер, затем горько усмехнулся. – Заодно и проверишь, как долго ты без неё продержишься, экспериментатор хренов!» Сашка вернулся в машину и продолжил путь до Самары уже почти без остановок.
* * *
Ярцева ещё постояла у двери, затем прошла на кухню. Розы благоухали и мучительно напоминали об утреннем разговоре. Саша… Их с Лёвой свет в окошке. "Лёва!!!" Алинка уже накидывала пальто и надевала на Нору ошейник.
Во дворе сына не было, и в соседнем дворе тоже. У нее начиналась паника. «Он что, ушел из дому? – обожгла её страшная мысль. – А ведь мог! Обидеться на неё из-за Александра: он к нему так привязан!» Они искали с собакой его два часа. Ещё через час она уже была в полицейском участке и умоляла найти пропавшего ребенка.
Лёвка в слезах выскочил из подъезда. «Как же так?! – не верил он происходящему. – Саша обещал что-нибудь придумать, а теперь уезжает!» И тут Лёва увидел, как Саша грузит вещи на дальнее сидение. Байер оставил дверцу приоткрытой и подошёл к подъезду захватить еще пару-тройку коробок. В это мгновение мальчик шмыгнул в дверцу и залег на дно, создав над собой что-то наподобие крыши из вещей. Лёвка даже не помнил, о чём думал он в ту минуту. Просто ему хотелось вернуть Сашу. Как?! Этого Лёва не знал… Сверху добавлялись коробки, они ещё больше накрывали мальчугана, делая неприметным. Потом машина поехала. Согревшись, через час мальчик уже спал.
Принять заявление у Алины отказались, посочувствовали и велели прийти к 9.00 или к 10.00 утра, если сын не объявится. Полицейские даже подбросили их с Норой до подъезда. Поблагодарив, Алина поднялась в квартиру. Переоделась в домашний халатик, зашла в комнату Байера. На столе возле компьютера в рамке стоял снимок со сплава: Саша держит на плечах Лёву с веслом, рядом стоит она, Алина, Нора, как всегда, около хозяйки. Из глаз Алинки покатились слезы. Его нет с ней рядом всего несколько часов, а у неё уже начались проблемы… Ей вдруг захотелось позвонить Саше, поделиться, услышать его ободряющий голос, просто поговорить с ним. Она взяла телефон, нашла его номер в контактах. Её палец завис над кнопкой «вызов». И вдруг вспомнила его последние слова. Он ожидал от неё звонка совсем по другому поводу… И Алина отложила телефон.
Саша вдруг услышал, что звонит телефон и звонит именно она. На её вызов он поставил особую мелодию. Байер сбросил скорость, съехал на обочину и достал из кармана телефон. Вызовы отсутствовали. Не может быть! Байер даже перезагрузил его: вызова не было. «Неужели почудилось?! Нет, я определенно больной…»
В Самару он прибыл утром. Загнал машину во двор, автоматические ворота, пропустив его, закрылись. Саша был дома! Ничего не доставая из машины, он вышел и пошёл здороваться с родителями, Александром Николаевичем и Дарико в дом Наумова.
Дом Байеров красовался новеньким фасадом на соседнем участке. «Красавец! – восхитился Саша. – Мамин дизайн! Потом обязательно зайду и подробно рассмотрю…» У порога, узнав, к нему ласкалась Геша, из породы золотистых ретриверов. С щенячьего возраста за ласковый нрав Дарико дала ей прозвище Гехвеви, что в переводе с грузинского обозначает «обнимаю». Два дня Наумов ломал язык, честно пытаясь привыкнуть, потом назвал Гешей. И все согласились.
Лёва осторожно выбрался из-под коробок, вылез из машины, нашел укромное местечко и сходил по нужде. Довольный, повернул за угол и застыл: на него неслась красивая большая собака. Собак Лёва не боялся, но он понимал, что проник на чужую территорию, поэтому приготовился к неприятностям. Пес подбежал к мальчику, обнюхал его, завилял хвостом и стал тереться бочком, подставляя голову, чтоб погладили. Лёва засмеялся и стал гладить и обнимать собаку, приговаривая: «Какая славная собака! Умница! Хороший песик!» А "хороший песик" уже подставлял почесать брюхо…