Лея уже входила в комнату и слышала последнюю фразу.
– Сбегаете?
Байер слегка приобнял сестрёнку:
– Ну что ты! Оставляем тебя отдыхать. Разве от таких, как ты, сбегают?!
И поцеловал её в лоб. Свежевымытые волосы вились колечками, на лице, свободном от макияжа, проступали веснушки. Сама естественность и свежесть. Ей было наплевать, как она выглядит.
– Слушай, Лея, – вспомнил вдруг Саша. – А ведь я завтра не смогу прийти на балет: в шесть заседание кафедры, меня пригласили, и неизвестно, насколько затянется. Так жалко!
– Конечно, иди на заседание! Ты ведь президент Совета Студентов. Вдруг что-нибудь важное решать будут?! А пригласительный кому-нибудь отдашь.
– Подожди.., – и Байер внимательно посмотрел на Меркулова. – Ты в театре когда в последний раз был?
– На первом курсе, когда в Москву перебрался.
– Держи!
Александр достал из барсетки пригласительный билет и отдал Лёхе. Тот пробежался глазами по листку и уточнил:
– То есть, я веду Лею завтра на балет "Щелкунчик"?
Лея переглянулась с Сашей, опустила глаза и загадочно улыбнулась:
– Не совсем… Я там вроде как участвую…
– Ты?! – не совсем понял Меркулов.
Байер тут же подхватил:
– Так что, увидитесь, но после спектакля!
" Вроде как участвую!.. Да на ней там полспектакля держится!" – подумал Сашка, чуть не прыснул со смеха, но увидел свирепое лицо Леи и сдержался.
– Короче, форма одежды – парадная, адрес театра – в пригласительном. Пошли, подвезу тебя, я на машине.
– А у неё самой-то билет есть? – Лёха явно недопонимал ситуацию.
– Да есть у неё билет, есть! Пошли!
Меркулов взглянул на прощание на Лею.
– Спасибо за вечер! И за одежду. Не обещаю, но постараюсь прийти.
Байер обнял девушку, поцеловал в волосы.
– Завтра позвоню. Удачи! Береги себя.
Парни вышли. Запищала, радостно приветствуя хозяина, Тойота.
– Тебе в общагу на Бориса Галушкина? – спросил Байер.
– Ты и это знаешь? – удивился Меркулов. – Да, туда. А ваша общага где?
– В ДАСе, на Шверника-19.
– Так это в другой стороне! Ты меня до метро подбрось: нечего тебе через весь город тащиться.
Саша мысленно поблагодарил Меркулова: он и правда, устал сегодня. Припарковавшись у метро, Сашка немного помолчал.
– Телефон мой запиши, мало ли…
Меркулов записал.
– И вот ещё что… Как я понял, тебе очень понравилась Лея. На всякий случай, ты должен знать: 18 ей исполнится осенью, в октябре.
Алексей посмотрел на Байера и протянул ладонь.
– Я помню: "как Тузик грелку"… Пока!
Сашка засмеялся: курсант ему явно нравился.
–Удачи! Бывай!
* * *
Пары закончились рано: у четвёртого курса начался период самоподготовки к экзаменам. Главное – не пропустить консультацию, а готовиться можно и по ночам. Меркулов рассчитал время, чтобы добраться до театра и купить цветы для Леи. Вчера они так и не договорились, где встретятся, но Алексей почему-то был спокоен: он найдёт её! Правда, когда он зашёл в зал, самоуверенности поубавилось: театр был набит битком. Он отчего-то решил, что "Щелкунчик" – это детский балет, и вначале сомневался: идти – не идти. Сейчас он видел: дети в зале есть, но их немного. Большинство взрослые. Это его приятно поразило. Место его было в середине партера, сцена была как на ладони. Прозвенел третий звонок, и спектакль начался.
Он глазами высматривал Лею в кордебалете, потом сюжет и музыка Чайковского захватили его, и он погрузился в волшебное таинство спектакля. Вдруг свет на сцене почти погас, у ёлки, в луче софита, появилась девушка в длинной воздушной юбке-пачке. Она сделала два-три движения, и сердце Меркулова оборвалось. Это была Лея. Нежность, волнение, трепет, смятение накатывали лавиной так, что не поверить было невозможно. Она жила, плакала, страдала, любила в повороте головы, в воздушном прыжке, в трогательном глиссандо семенящих шагов, в немыслимом изгибе рук и худенького тела. Она переворачивала душу, вытаскивая на поверхность всё самое лучшее, самое прекрасное, невостребованное ранее, хранившееся зачем-то на дне.
И во время антракта Меркулов, не шевелясь, сидел в кресле, дабы не расплескать своё новое состояние. "Как в этой молоденькой девочке скрыто столько силы, столько любви, способной изменить мир?! Чтобы передать в танце свои переживания, нужно, по крайней мере, всё остро чувствовать. Это же каждый раз до разрыва аорты!.."
Спектакль закончился. Артисты выходили на поклон, их представляли. "Партию Мари исполняла Лея Турава, выпускница хореографического училища… обладательница Гран-при международных конкурсов…" Дальше скороговоркой шли перечисления наград Леи. Она стояла на сцене, передавала помощнику свои букеты, а ей дарили ещё и ещё.