– Устаю я от этих светских раутов, лучше бы с тобой посидел!
Тут он заметил альбомы. Дочка с детства доставала и пересматривала их, когда её высаживали на больничный в садике, а потом и в школе…
– Ты, часом, не заболела? – потрогал Наумов её лоб.
– Нет, просто соскучилась по всем в Москве. А мама где?
– Мама внизу. Интересная такая… Вот у кого праздник удался! Сейчас я ей помогу наверх подняться… – улыбнулся отец и вышел.
Лея тихо постучала по дверце шкафа:
– Эй, ты там живой?
– У тебя столько красивых платьев! Я ещё кое-что интересное нашёл: кружавчики, тесёмочки, прозрачненькое всё такое, ты мне потом в нём покажешься?
– Меркулов! – шипела на него Лея. – Прекрати меня смущать! Это – мамин подарок. Я такое не ношу!
– Зря! Ну мы это исправим…
– Тихо, идут.
И она снова легла на кровать к фотографиям.
В дверь заглянула мама, с ярким румянцем и блестевшими глазами. Выпитое вино преобразило её, но не испортило. Отец нежно поддерживал свою Дэри за талию.
– Спокойной ночи, моя девочка!
– И тебе сладких снов, мамочка.
Лея встала с кровати, приблизилась и обняла маму. Наумов взял обеих за талию и приподнял от земли:
– Красавицы мои, девчонки любимые!
– Сашка! Ты сорвёшь себе спину, – ласково пеняла мужу Дарико. – Тебе уже не 25!
– Так, кто-то тут считает меня старым, – опуская на пол своих женщин, проговорил Наумов. – Ладно, дочка, отдыхай…
И он закрыл дверь в комнату Леи. За дверью послышались смешки, шёпот.
– Наумов, я беру свои слова обратно, и поставь меня на пол! Я вообще, выпила, и буду спать в своей комнате…
– Ага, щас…
– Ну, Сашка!…
Потом звуки потихоньку переместились на первый этаж и затихли совсем.
Лея подошла к двери, ещё раз прислушалась и выпустила Меркулова из шкафа.
– Весёлые у тебя родители… Нет, несправедливо! Человек, счастливый в личной жизни, должен и другим давать зелёный свет.
– Папу имеешь в виду?
– Его, конечно. Интересно было бы на маму взглянуть…
По её внезапно округлившимся глазам Меркулов понял:
– Даже не как Тузик грелку, да?!
– Ага! Мама – это святое!
– Вот и пусть занимается мамой, а у тебя есть я…
* * *
Меркулов уже минут пять лежал с открытыми глазами и мечтал прогуляться до туалета. Он взглянул на часы: было без четверти пять. Лея сладко посапывала на его груди. Осторожно, чтобы не разбудить девушку, Лёша встал, натянул брюки и выскользнул из комнаты. Было тихо. Хорошо помня, где санузел, Меркулов уверенным шагом отправился к нему. Всё было просто замечательно. Выйдя из туалета, он тихо придержал ручку, чтобы не хлопнуть дверью. Когда же Алексей повернулся, то вздрогнул от неожиданности: перед ним в длинном чёрном шёлковом халате стояла красивая женщина.
– Доброе утро, – только и смог выдавить Меркулов.
– Д-доброе… – в шоке повторила черноволосая красавица.
– С праздником, – не зная, что ещё сказать, обронил он.
–Спасибо…
Меркулов быстро прошёл к комнате Леи и скрылся в ней, защёлкнув замок. Дарико потребовалось минуты две, чтобы осознать увиденное. Она узнала парня: тот музыкант рок-группы, о котором ей говорил муж. Только вчера прочла интервью с ним в интернете, а сегодня столкнулась с ним нос к носу…
– Вот отчаянный: ничего не боится! А если Саша прознает?! Быть беде: её горячий супруг точно размажет его по стенке. Ну, Лея! Совсем не бережёт парня…
И Дарико спустилась в спальню, чтобы если что, быть рядом с мужем.
* * *
Лея была на верху блаженства: её разбудили нежные поцелуи её Меркулова. Он одетый сидел рядом, держал на ладони подарок: игрушку из войлока авторской ручной работы – очаровательного лисёнка. На подушке лежали белоснежные розы.
– С праздником весны, мой ангел!
– Лёша! Спасибо! Какая прелесть!!! И ты первый поздравил меня.
– А вот ты у меня уже вторая… Первой я поздравил твою маму. Случайно, когда выходил из туалета, – засмеялся Меркулов. – Теперь я понимаю, в кого ты такая красавица. Ну, и отца твоего очень понимаю… Есть вкус у мужика!
– Я – не в маму, – вздохнула Лея. – Я в дедушку.
За разговорами они не услышали шаги, в дверь постучали:
– Лисёнок! С добрым утром! Принимай поздравления!
Лея с мольбой показывала на шкаф. Лёха молнией бросился в укрытие, стараясь не стукнуть дверцами. Лея уже открывала отцу дверь.
–С праздником, моё солнышко!
И Александр Николаевич, обняв, поцеловал дочь. Он уже протягивал ей букет рыжих роз и сценический костюм в одёжном чехле.
– Это – костюм для конкурса?! Папочка! Как ты узнал?! – чуть не плакала от счастья Лея.