Вы желаете завести ссору, синьор?
Ссору, синьор? О нет, синьор!
Но если вы желаете, синьор, то я к вашим услугам. Я служу такому же хорошему хозяину, как вы.
Да уж не лучшему!
Так, синьор!
Входит Бенволио.
(тихо, Самсону)
Скажи – лучшему: сюда идет племянник нашего хозяина.
Нет – лучшему, синьор!
Вы лжете!
Мечи наголо, если вы мужчины! Грегори, вспомни свой хваленый удар.
Дерутся.
Стой, дурачье! Мечи в ножны вложите!
Не знаете, что делаете вы!
(Ударом меча вышибает у них из рук оружие.)
Входит Тибальт.
Как, бьешься ты средь челяди трусливой?
Сюда, Бенволио, смерть свою встречай!
Я их мирил. Вложи свой меч в ножны
Иль в ход его пусти, чтоб их разнять.
С мечом в руках – о мире говорить?
Мне даже слово это ненавистно.
Как ад, как все Монтекки, как ты сам!
Трус, начинай!
Сражаются.
Входят приверженцы обоих домов, которые присоединяются к драке; затем горожане и пристава с дубинками.
Эй, топоры, дубины, алебарды!
Бей их! Бей Капулетти! Бей Монтекки!
Входит Капулетти в халате, за ним синьора Капулетти.
Что здесь за шум? Подать мой длинный меч!3
Костыль, костыль! К чему тебе твой меч?
Меч, говорят! Гляди, старик Монтекки
Мне будто назло так мечом и машет.
Входят Монтекки и синьора Монтекки.
Ты, подлый Капулетти!
(Жене.)
Не держи!
Не дам тебе приблизиться к врагу.
Входит герцог Эскал со свитой.
Бунтовщики! Кто нарушает мир?
Кто оскверняет меч свой кровью ближних?
Не слушают! Эй, эй, вы, люди! Звери!
Вы гасите огонь преступной злобы
Потоком пурпурным из жил своих.
Под страхом пытки, из кровавых рук
Оружье бросьте наземь и внимайте,
Что герцог ваш разгневанный решил.
Три раза уж при мне междоусобья,
Нашедшие начало и рожденье
В словах, тобою, старый Капулетти,
Тобой, Монтекки, брошенных на ветер.
Смущали мир на улицах Вероны
И заставляли престарелых граждан,
Уборы сняв пристойные, хватать
Рукою дряхлой дряхлое оружье,
Изгрызанное ржавчиною мира,
Чтоб унимать грызущую вас злобу.
Но, если вы хоть раз еще дерзнете
Покой нарушить наших мирных улиц, —
Заплатите за это жизнью вы.
Теперь же все немедля разойдитесь.
За мною, Капулетти… Вы ж, Монтекки,
Явитесь днем – узнать решенье наше —
К нам в Виллафранку4, где вершим мы суд.
Итак, под страхом смерти – разойдитесь!
Все, кроме Монтекки, синьоры Монтекки и Бенволио, уходят.
Кто снова начал этот давний спор?
Скажи, племянник, был ли ты при этом?
Я здесь застал в ожесточенной драке
Двух ваших слуг и двух от Капулетти
И вынул меч, чтоб их разнять; но тут
Явился вспыльчивый Тибальт с мечом.
Мне, бросив вызов, стал над головою
Мечом он ветер разрезать, а ветер,
Не поврежден, освистывал его.
Пока меж нами схватка продолжалась,
Народ сбегаться начал отовсюду,
И драка тут пошла со всех сторон.
Явился герцог – спор был прекращен.
Но где Ромео – ты не знаешь? Счастье,
Что в ссоре он не принимал участья!
За час до той поры, как солнца луч
Взглянул в окно востока золотое,
Пошел пройтись я, чтоб развеять грусть, —
И вот, в тенистой роще сикомор5,
Что тянется от города на запад,
Увидел сына вашего, синьора.
Пошел к нему я. Он меня заметил
И скрылся от меня в лесной глуши.
Но об его желаниях судил
Я по своим, прекрасно понимая,
Что чувствам в одиночестве вольней.
Так я, не следуя за ним, пошел
Своим путем, и рад был избежать я
Того, кто от меня был рад бежать.
Его там часто по утрам встречают:
Слезами множит утра он росу
И к тучам тучи вздохов прибавляет.
Но стоит оживляющему солнцу
Далеко на востоке приподнять
Тенистый полог над Авроры ложем —
От света прочь бежит мой сын печальный
И замыкается в своих покоях;
Завесит окна, свет дневной прогонит
И сделает искусственную ночь.
Ждать можно бедствий от такой кручины.
Коль что-нибудь не устранит причины.
Известна ль вам она, мой добрый дядя?
Нет! И ее дознаться не могу.
Пытались вы расспрашивать его?