— Нет.
— Тогда позвольте мне…
— Вы же понимаете, что мой план лучше.
— И более рискованный для вас, — возразил Вагнер.
— Вовсе нет, если только вы будете играть строго отведенную вам роль.
— Я понимаю, что в этом плане — вся наша надежда, но нужно отдавать себе отчет в том, что она может и не оправдаться. Если даже кто-нибудь из завсегдатаев клубов и узнает вашего соседа на той фотографии десятилетней давности…
— Это будет лишь началом. Потом обязательно всплывет еще что-нибудь, — убеждала его Сара. Она взглянула на Вагнера, надеясь уловить в его лице хотя бы намек на оптимизм. Но оно оставалось бесстрастным.
— Вы никак не можете отделаться от подозрений в отношении Джона, я угадала? Вы что, разыгрываете меня, Майк? Вы действительно считаете, что Викки — это хлипкая версия?
— Конечно, нет. Разве иначе я согласился бы на ваш рискованный план?
— Но… — Сара чувствовала, то есть одно «но».
Вагнер пожал плечами.
— Вы прекрасно угадываете мои мысли, Сара. Я покажу и его фото. — Он не стал называть имени Джона.
Сара резко заметила:
— Вы все равно ничего не добьетесь.
— А я и не хочу ничего добиваться.
Сара покосилась на него. Верил ли он в то, что говорил?
Какое-то время они ехали молча, и лишь шум двигателя нарушал тишину в салоне «файарберда».
На Рыночной площади они остановились на красный сигнал светофора. Мальчишка бойко торговал газетами, лавируя между машинами. Именем Ромео пестрели все заголовки. Вагнер украдкой взглянул на Сару, потом перевел взгляд на светофор.
— На ее лице были кровоподтеки. Так сказано в протоколе вскрытия Грейс.
Сару, казалось, не смутила его неожиданная реплика.
— Ну, и что с того? Она ведь падала с седьмого этажа.
— Да, но только приземлилась затылком.
— Что вы сказали?
— Ничего.
— Вы так не думаете. Почему ее смерть квалифицировали как самоубийство?
— Учли заключения психиатров — вашей сестры и врача из клиники, где лечилась Грейс. Оба заключения указывали на то, что у пациентки наблюдались ярко выраженные суицидальные тенденции и что она уже предпринимала неоднократные — правда, безуспешные — попытки самоубийства. Наш медэксперт объяснил, что кровоподтеки на ее лице явились результатом ранений, полученных во время падения. Рядом с тем местом, куда она упала, стоял фонарный столб. Возможно, она задела его лицом, прежде чем ударилась о мостовую.
— Но вы-то с этим не согласны. Вы думаете, что в то утро она попросила Джона прийти и умоляла дать ей последний шанс. Он пришел в бешенство. Опять избил ее. Потом она, возможно, начала угрожать ему новыми обвинениями, он испугался и вышвырнул ее из окна. Так? — закричала она.
— Тише, Сара. Напугаете окружающих.
— Если даже все произошло именно так — а я этого не отрицаю, — тогда как объяснить то, что Джон вдруг отважился на серию садистских убийств? Его жена не была изнасилована или изуродована. Сердце было на месте. Это не похоже на почерк Ромео.
— Не знаю, что и сказать. Может, ее гибель и явилась своего рода катализатором. Мелани говорила, что в такого рода делах обязательно присутствует какое-то провоцирующее событие. — Зажегся зеленый свет, и Вагнер поехал через Рыночную площадь. — И потом — когда удается избежать наказания, приходит кураж. Ощущение собственной силы. Мелани и об этом говорила. Однажды совершенное злодеяние может открыть клапан и выпустить на волю извращенные сексуальные фантазии, которые до этого убийце удавалось скрывать от окружающих. А стоит один раз переступить черту, и обратного хода уже нет.
— Что сказал Джон, когда она объясняла все это вам обоим?
— Он согласился с ней. Он считал, что Ромео не мог бы остановиться, даже если бы захотел этого. Если только не найдется такой смельчак, который положит конец этому безумию.
Сара страдальчески посмотрела на красивый профиль Вагнера.
— И вы намерены стать этим смельчаком?
— Да, конечно, я тебя помню, Майк. — Викки лукаво улыбнулся, переводя взгляд с полицейского удостоверения Майкла на его лицо. — Только не говори мне, что опять разыскиваешь нашу милую Сару.
— Нет. На этот раз я разыскиваю тебя.
Изогнутая бровь Викки поползла вверх.
— О? И с чего это вдруг?
— Я бы хотел задать тебе несколько вопросов. Не возражаешь прогуляться со мной в полицейский участок?
— Но ведь здесь намного уютнее.
— Я бы хотел, чтобы ты взглянула на некоторые снимки.