— Прошу прощения за досадный инцидент, но правила нашей клиники касаются всех клиентов без исключений! — проводив их взглядом, заявила я еврам.
— Да что вы, право! Нам понравилось! — по-мальчишески ухмыльнулся Марсель и замолчал, чтобы дать закончить супруге:
— Ну да! Где еще в наше время можно увидеть мгновенное торжество справедливости?
Следующие несколько минут мы провели в «легкой и необременительной» пикировке — Дювали в шуточной форме «тестировали» меня, а я, «контратакуя» в том же духе, их. Ну, что я могу сказать? Было познавательно, если не сказать больше: эта парочка не только отличалась очень быстрыми мозгами, широченным кругозором, впечатляющим опытом «работы» в паре и жесткими моральными принципами, но и не экономила на имплантатах. По моим ощущениям, те, которые стояли у них в головах, тянули на половину «Тени». Причем как по скорости работы, так и по объему накопленной информации.
Ничуть не меньше радовало и то, что ощущалось в эмоциях. Основным лейтмотивом их мыслей была некая задача, ради которой они прилетели на Эррат, а все остальное шло фоном. Скажем, тот же Марсель, вне всякого сомнения, видел во мне красивую женщину, но любовался, как картиной или скульптурой и… грустил. Каждый раз, когда переводил взгляд с меня на жену. А Изабелла нисколько не завидовала моей внешности, так как по-настоящему млела от безграничной любви мужа!
Кстати, этот же самый «фон» не исчез и в кабинете, оборудованном всем необходимым для пациентов с ограниченными возможностями. Более того, опустив и зафиксировав свои платформы по одну сторону от чрезвычайно высокотехнологичного стола, а затем пригубив предложенные напитки, Дювали собирались с мыслями, касаясь друг друга предплечьями, как ближайшие друзья!
В этот момент я поймала себя на мысли, что очарована. И улыбнулась от всей души:
— Я вас внимательно слушаю!
Не знаю, как, но Марсель Дюваль почувствовал мой настрой и… переиграл план разговора:
— Собирался начать со вступления, но передумал. Так что ограничусь минимумом фактов, выводом и просьбой. Итак, факты: двенадцатого марта этого года потерпел крушение лимузин, который вез на Большую Императорскую Охоту императрицу Елизавету. Врачи, прибывшие к месту происшествия, пришли к выводу, что шансы Романовой вернуться к нормальной жизни исчезающе малы, а уже тринадцатого настолько пали духом, что решили уговорить Александра Двенадцатого погрузить ее в криосон. Император не согласился, зачем-то погрузил супругу в стазис-контейнер — что на территории ГС равносильно убийству — врачей, работавших с ней, отправил в ссылку в какую-то жуткую дыру, а уже через пять дней воспрянул духом. Все вышеперечисленное наряду со временем прыжка между Белогорьем и Эрратом позволяют сделать напрашивающийся вывод: Елизавету Романову вернули к жизни врачи вашего филиала клиники «Лаулетт». Причем сделали это после извлечения ее тела из стазис-контейнера. Скажу сразу, мы прекрасно понимаем, что такое врачебная тайна, и не собираемся требовать от вас подтверждения или опровержения этого факта. Мы просто укладываем его в некую последовательность…
— …три последние точки которой выглядят так: вторжение флота Африканского Союза, начавшееся существенно раньше запланированного, личный визит императора россов на Эррат и заключение тройственного союза… — продолжила Изабелла, сделала небольшую паузу и усмехнулась: — Вывод очевиден: нравится это кому-то или нет, но континент, находящийся в собственности клана «Конкистадоры», в ближайшее время получит статус экстерриториальности, а через год-два превратится в одно из самых безопасных мест обитаемого космоса!
— Как я понимаю, теперь будет просьба? — без тени улыбки или ехидства спросила я.
Дювали одновременно кивнули, затем Изабелла едва заметно подалась назад, а Марсель заговорил:
— Финансовая империя, которую мы создали, это колосс на глиняных ногах…
Справка в «Дипломате» открылась штатно, поэтому я шевельнула пальцами, давая понять, что это выражение растолковывать не обязательно. Чувство вины, появившееся было, в эмоциях Дювалей, тут же пропало, и они чуть-чуть расслабились:
— …а Объединенная Европа — это государство, внутренняя политика которого строится на личных связях и репутации. У нас с Изабеллой есть и то, и другое, но мы потихоньку сдаем. А все те, кто это видит, готовятся к нашему уходу из жизни.
— Да, среди наших потомков есть несколько толковых мальчишек, но шансов справиться со всей той сворой, которая точит зубы на наши активы, у них нет. А значит, как только мы уйдем из жизни, их начнут убивать. Вероятнее всего, в буквальном смысле этого слова.