Само собой, я подошла к ее стороне кровати, скользнула под одеяло, обняла подругу и еле слышно шепнула ей на ухо:
— Чего не спишь?
Она вышла из прострации, повернулась ко мне и проартикулировала одними губами:
— Я в шоке!
— От патента? — пошутила я.
— Дался мне теперь этот патент! — фыркнула она и снова перешла на беззвучную речь: — Я четвертый раз просматриваю запись аудиенции, анализирую поведение Дэна и тихо дурею!
— И правильно делаешь! — тихонько хихикнула я. — Начнешь дуреть громко — разбудишь. А он только что заснул…
— А ты все никак не успокоишься? — обратив внимание на мое состояние, ехидно спросила она. Потом покосилась на сладко спящего Ромма и жестом показала, что беседу стоит продолжить где-нибудь еще.
Я тут же соскользнула на пол, прокралась к двери, пару мгновений подумала и рванула в ванную, облюбованную нами накануне, так как она была достаточно далеко от спальни. Когда добежала, включила воду, уселась на дно купели, дождалась Музы, притянула ее к себе и горячечно зашептала ей на ушко:
— Я счастлива до безумия: мы — Ромм и уже уволены со службы; наш муж стал личным другом королевы; этой ночью ты обрела третью грань; завтра прилетят мои родители, и меня до сих пор потряхивает от «простыни» с бесконечными вопросами, которую мне прислала мама!
Три первые причины для счастья Рати комментировать не стала. В смысле, вслух. Зато скользнула ладошкой вверх по моему бедру тем, нашим, жестом, ласково сжала его внутреннюю поверхность и обожгла такой яркой и сильной вспышкой эмоций, что я на некоторое время выпала из реальности. А через некоторое время напомнила и о четвертой:
— А чего ты ждала после своего письма? Как там было — «Отдала Мечты эрратцу и вошла в его род. У него переговоры с королевой Альери. Хотите увидеть меня и познакомиться нашей безумной семейкой, пока мы еще в Тэххере — прилетайте в Тин’но’Тэхх. Нет — смотрите новости в Сети»?
— Ну да! — хихикнула я. — А что: коротко, информативно и мотивирует!
— Ага, мотивирует! — передразнила она. — Сколько вопросов тебе задали в ответном письме? Пятьдесят? Семьдесят? Сто?
— Какая разница? — отмахнулась я. — Главное, что, читая их, я чувствовала себя на допросе после очередной каверзы!
— А теперь представь, с каким энтузиазмом тебя будут допрашивать после того, как узнают, что у твоего мужа не одна, а две Мечты, и обе приняты в род?!
Я откинулась на бортик купели, притянула к себе Рати и мечтательно уставилась в стену:
— Мама вывернет меня наизнанку! А когда во всем разберется — поймет, согласится с моим выбором и станет мною гордиться! Э-эх, если бы ты знала, как я соскучилась по ее допросам…
— Здорово… — убито вздохнула она, сползла пониже и уткнулась лбом в мою грудь. — А меня, скорее всего, не поймут. Хотя нет, не так: мать скажет, что я опять высовываюсь, и что каждый человек должен знать свое место. Отец посмотрит укоризненным взглядом и промолчит. И только Эви, младшая сестричка, восхищенно вытаращит глазенки и потребует срочно-срочно познакомить ее и с тобой, и с Дэном!
От того, что в этот момент ощущалось в ее эмоциях, мне стало не до улыбок:
— Ты хочешь сказать, что из всей своей семьи тебя по-настоящему любит только сестра?!
Подруга утвердительно кивнула и снова спрятала лицо у меня на груди:
— Ага! Эви меня обожает, а родители… Знаешь, в их обществе я всю жизнь чувствовала себя, как в болоте. Их вечные «не высовывайся», «будь скромнее», «умерь желания» и так далее бесили до невозможности!
— Зато ты добилась всего, о чем мечтала: сначала личного, а потом и потомственного дворянства, боевых орденов, мужчины из Элиты…
— Они увидят этот список по-другому! — горько усмехнулась Муза. — Лезла, куда не просят, поэтому вместо тихой и спокойной жизни с родителями попала к грязным и немытым дикарям. Не смогла ужиться с начальством, и была послана в командировку в еще большую глушь. Там оказалась самой бестолковой, поэтому была отправлена на самоубийственное задание. По дороге сделала какую-то глупость и чуть не сдохла в открытом космосе. А вместо того, чтобы подмять пару нормальных мужчин своего ранга, легла под тупого дикаря с окраины галактики, подгребающего под себя все, что шевелится!
— Та-а-ак! — разобравшись в безумной мешанине ощущаемых эмоций, протянула я, приподняла подбородок Рати и заглянула в темные провалы ее глаз: — Ты что, боишься нашей реакции на твоих родителей?!
Она кивнула. Молча. А на уровне эмоций словно ухнула в бездонную пропасть отчаяния.