Когда цифры со многими нолями окончательно перестали туманить ей мозги, я начала замечать, что вещи, привлекающие ее внимание, в конечном итоге выглядят куда интереснее «моих». Для чистоты эксперимента сравнила несколько «параллельных вариантов», пришла к выводу, что вкус у Музы куда изысканнее, чем у меня, и отдала бразды правления в ее руки. Мало того, создала динамическую модель своей фигуры и потребовала, чтобы Рати обратила внимание и на старшую Мечту главы рода.
В таком режиме шопинг стал доставлять море удовольствия: мы спорили, экспериментировали и развлекались. Но голов не теряли — за двадцать минут до окончания выделенных двух часов оплатили все, что выбрали. Потом дождались последнего контейнера ЦСД, перетащили покупки в гардеробную и так далее. А когда закончили, нарядились в обтягивающие летние брючки и блузки, подобрали спортивную обувь и ремешки, посмотрели на свое отражение в зеркальной стене и… поняли, что Дэн был прав: с волосами надо было что-то делать. И желательно побыстрее.
Когда выбрались из дому красивыми до невозможности, нам никто не обрадовался: два флаера «Лауна», висящие на стояночных антигравах по обе стороны от лимузина, нас нагло проигнорировали, а глава рода, обнаружившийся на берегу озера, вообще не заметил! Ибо лежал на лежаке, закрыв глаза, и чем-то занимался. Причем настолько добросовестно, что не услышал даже шелеста травы под нашими ногами!!!
— неожиданно продекламировала Рати. На фалини. А когда Ромм, услышав ее голос, перетек в сидячее положение и восхищенно уставился на нас, сокрушенно вздохнула и обратилась ко мне: — Пошли отсюда — мы тут никому не интересны!
— Неправда! Я просто заработался! — «испугался» он, вскочил на ноги и метнулся к нам. — Вы выглядите умопомрачительно! И стих великолепен! Автора, правда, не знаю, но…
— Как это «не знаешь»? — возмутилась младшенькая. И уперла палец себе в грудь. Как и следовало ожидать, намерено смяв полушарие так, чтобы вызвать у мужа вспышку интереса: — Автор вот, прямо перед тобой! Или «Не знаю» — это аналог «Прощай, ты мне больше не нужна»?!
— Нужна! Еще больше, чем раньше! — взвыл он.
— Эх, а говорил, что ценит по душе, а не по одежде…
— Ох, сейчас кто-то у меня дошутится! — угрожающе нахмурился Ромм, полюбовался на «испугавшуюся» Музу и, мигом оказавшись на ногах, обнял нас обеих: — Девчонки, я начинаю завидовать самому себе!
— Спасибо! — довольно мурлыкнула я и поцеловала его в щеку. А младшенькая, последовав моему примеру, посерьезнела: — Чем занимался-то?
— Получил очередное письмецо. С приличным вложением и одной хитрой программкой…
Выразительный взгляд вверх объяснил все остальное, поэтому мы утащили его в дом и допросили. С пристрастием. Как я и предполагала, письмо оказалось от королевы. Вложение — базой данных СОК на наиболее значимых дворянок и представительниц оппозиции. А программка — приложением к «Тени», «Дипломату» или «Управленцу», позволяющим до предела уменьшить время отклика от всякого рода архивов и, соответственно, упростить общение с любым количеством собеседников.
— Представляете, если для «Тени» я прописал все необходимые ассоциативные связи за четырнадцать часов с мелочью, то с этим приложением справился всего за час и восемнадцать минут! — потрясенно сказал Дэн после того, как коротко объяснил, что, куда и зачем. — А ведь объем полученного компромата «весит» в семь с лишним тысяч раз больше, чем тот, которые я наработал сам!
— И теперь ты знакомишься с архивами, чтобы иметь хоть какое-то представление о том, что там написано? — спросила я.
— Издеваетесь? Я столько не «переварю» и за несколько лет! Поэтому разбираюсь в цветовых маркерах. Чтобы на какую-нибудь недостаточно остроумную шутку не «припомнить» автору, скажем, наркотическую зависимость, полученную на первом курсе Академии.
— Там есть даже такое? — не поверила Рати.
Ромм поморщился:
— Пример, который я привел, один из самых невинных…
…Дэн «кипятил» себе мозги новым подарком королевы до самого вечера, а решил, что готов, всего за час до вылета из отеля. Попытку компенсировать нам недостаток общения светской беседой и комплиментами мы с Рати пресекли на корню — загнали его комнату физической и психологической реабилитации, затолкали в капсулу с поэтическим названием «Бриз» и выбрали программку для расслабления. Само собой, не до состояния желе, а так, в меру. Через полчаса «переложили» в соседнюю, чтобы правильно взбодрить, а сами унеслись одеваться. А когда он выбрался и из этой, отправили мыться, после чего выдали парадный мундир, в середине дня потяжелевший граммов на двести и вызвавший у нас с Музой приступ гордости за мужа.