Мы посмотрели и посмеялись. Потом послушали перечисление, начинающееся с непонимания и заканчивающееся завистью, и посмеялись снова. А когда Удавка свернула изображение, Муза обняла меня за талию и вздохнула:
— А мне с самого обеда не дает покоя та фраза Дэна про наших мужчин и превращение самосовершенствования в самоцель! Знаете, а ведь и я училась только ради учебы, так как понимала, что нормального будущего у меня не будет. Ведь как бы я ни трепыхалась, выше социального потолка для моей категории граждан не прыгнуть; семьи, как таковой, у меня нет, и не будет; серость не интересна, а к сильным мужчинам не подойти. И таких, как я, много!
— Много… — эхом отозвалась Олли. — Например, все репликанты. Или мы с Дотти…
— А еще во время экскурсии по линкору я смотрела на ужимки адъютанта Ти’Гисс… — после небольшой паузы продолжила Рати. — Сравнивала его с теми мужчинами, с которыми сталкивалась за свою жизнь, и поняла, что большинство теххерцев еще слабее! И тогда мне захотелось вернуться на «Непоседу», дождаться Дэна, забиться в его объятия и как можно быстрее забыть про ту жуткую серость, которая осталась там, снаружи.
— Вам хоть есть, куда бежать и куда забиваться… — опалив нас вспышкой жуткой горечи в эмоциях, грустно усмехнулась Удавка. — А куда деваться нам с Дотти?
— Как это «куда»? — «возмутилась» я. — На Эррат, конечно! Там скоро начнется веселье. А еще там целый клан «Конкистадоров». И раз Дэн их уважает, значит, найти себе достойного мужчину будет куда легче, чем у нас…
…Накрывать на стол мы начали в начале третьего. Как обычно, в спортивном зале, но на восьмерых. Пока я и Рати задвигали в стенные ниши все тренажеры, старшие куда-то унеслись. А через пару минут ввалились обратно, волоча с собой полоски напольного ковра из своей каюты. Собрать их в единое покрытие труда не составило, поэтому вскоре помещение приобрело куда более уютный вид. Потом в его центре появился прямоугольный кусок пористого пластика, позаимствованный мною из трюмного аварийного комплекта, белая «скатерть» и одноразовая посуда с такими же приборами.
В три сорок одну к нам в ДС одновременно пришла рассылка «Через две минуты будем в шлюзе!», и мы, совершив паломничество к зеркалам, выстроились в одну шеренгу рядом с лифтом. В парадных комбинезонах, с наградами и оружием.
Когда раздался мягкий шелест отодвигающегося в сторону внутреннего люка, Рати полыхнула неуемным любопытством, Дотти почему-то почувствовала неуверенность, а Олли — нешуточный азарт. Но через мгновение в зал ввалилось четверо здоровенных мужчин в красно-черных парадных комбезах «Конкистадоров», и мне стало не до подруг.
— А вот и мои богини Войны, Любви и Красоты! — весело хохотнул Дэн, как только из шлюза вышел последний громила. — Слева направо: Ланина Овельс Ромм, моя старшенькая, Ратиана Новли Ромм, младшенькая, Доттер Рраг Ти’Оссер — личный ООС и Оллия Маура Ти’Лаути — личный Умник.
— Кэп, у тебя совесть есть?! — «возмутился» светловолосый здоровяк ростом сантиметров на десять повыше Ромма и килограммов на двадцать потяжелее. — Обаять четырех самых умопомрачительно красивых женщин во Вселенной, и никому ничего не сказать?!
— Дамы, вы великолепны! — учтиво поклонился эрратец чуть ниже Дэна и приблизительно такого же сложения. — Искренне рады знакомству, и гордимся тем, что среди «Конкистадоров» появились такие ослепительно красивые воительницы!
Третий, который выглядел старше каждого из этой троицы раза в два, если не больше, оглядел нас с большим удовлетворением и коротко, но с душой склонил голову:
— Девочки, вы — ожившие грезы любого мужчины!
— О-о-о, Молчун разговорился! — удивленно хмыкнул светловолосый и громогласно расхохотался. А его товарищ «в ужасе» качнулся к Ромму:
— Молчуна проняло, спасай девчонок!!!
Дэн улыбнулся и врезал кулаком по плечу «самого пугливого» «Конкистадора»:
— Дерек Шепард, Третий. Охотно откликается на прозвище Кросс. И очень любит использовать одноименный удар. Далее, вот этот весельчак и бабник — Олаф Рагнарсон, Пятый, которого частенько называют Кувалдой то ли за прямоту суждений… — тут «Конкистадоры» заржали, — …то ли за размер и вес кулаков! А крайний в этой шеренге — Честер Баркли, Молчун, представитель старой гвардии клана, к которому мы, молодежь, испытываем глубочайшее уважение…
Уважения в эмоциях Олафа и Дерека было столько, что я впечатлилась. Правда, не отвлекаясь от процесса — сказала, что рада знакомству и так далее. А потом внимательно слушала, что и как говорят остальные тэххерки.