– Чудище ты безмозглое, – устало заявил он. – Сколько раз тебе втолковывать, чтобы не клал всякую дрянь в мое мясо?
Негр молча удалился.
– Тысячу раз повторял! – крикнул Сала. – Я тебе каждый долбаный день повторяю!
– Эй, – сказал я, улыбаясь. – Ты явно тут засиделся; видишь, как это место тебя достало?
Боб отхватил громадный кусок гамбургера.
– Смейся-смейся, сам потом все увидишь, – пробурчал он с набитым ртом. – На пару с этим Йимоном…
Тот вообще псих капитальный. Ему тут долго не протянуть. Да тут никто не протянет… – Он ударил кулаком по столу. – Трубочист! Еще пива!
Трубочист высунулся из кухни и глянул в нашу сторону.
– Пару пива! – крикнул Сала. – Да поживее!
Я с улыбкой откинулся на спинку стула.
– А что такое с этим Йимоном?
Он посмотрел на меня так, словно более идиотского вопроса в жизни не слыхал.
– Ты что, сам не понял? Ты глаза-то у этого сукина сына видел? Лоттерман с перепугу обделался, точно тебе говорю… Да ты что, и впрямь не разобрался?
Я помотал головой.
– Да нормальный он вполне.
– «Нормальный?» – воскликнул Боб. – Эх, тебя бы сюда пару вечеров назад! Он же этот стол перевернул ни с того ни с сего!.. Вот этот самый стол! – Для верности Боб хлопнул по столешнице. – Невесть почему, – повторил он. – Сгреб нашу выпивку на пол, а потом – раз! – и опрокинул стол на одного злосчастного дурня, который и сам-то не понимает, что говорит… А вдогонку пообещал его растоптать! – Фотограф покачал головой. – Вот уж не знаю, откуда Лоттерман его выкопал. Бедняга до того его боится, что с ходу одолжил сотнягу, а Йимон пошел и махнул ее на какой-то мотороллер. – Он горько рассмеялся. – А теперь выписал себе девицу, чтоб она с ним жила.
Появился негр с пивом, и Сала мигом снял бутылки с подноса.
– Только безмозглые дуры и могут сюда ехать. Девственницы чертовы… Истерички. – Он погрозил мне пальцем. – Смотри, Кемп, заедут у тебя шарики за ролики в этом месте, попомни мои слова. Тут любой свихнется.
– Ну, не знаю. На самолете была одна хорошенькая молоденькая штучка… – Я улыбнулся. – Пожалуй, попробую завтра ее отыскать. Наверняка где-то на пляже загорает.
– Лесбиянка, поди. Тут их знаешь сколько? Так и кишат. – Он потряс головой. – Тропическая гниль – вот что такое вечная выпивка без секса! Я уже с ума схожу… того и гляди распсихуюсь!
Пришел Трубочист с двумя свежими бутылками пива, Сала жадно их схватил. В ту же секунду в дверях показался Йимон, увидел нас и направился к нашему столику.
Сала издал мученический стон.
– О господи, только его не хватало, – пробормотал он. – Йимон, не топчи меня, а? Я ничего плохого в виду не имел.
Йимон улыбнулся и присел рядом.
– До сих пор скулишь из-за Моберга? – Он рассмеялся и повернулся ко мне: – Роберт считает, что я с Мобергом жестоко обошелся.
Сала что-то проворчал насчет поехавшей крыши.
Йимон вновь рассмеялся.
– Наш Сала – самый древний старец во всем Сан-Хуане. Тебе сколько, Роберт, под девяносто?
– Что ты ко мне лезешь со своей дурью? – выкрикнул Сала, вскакивая с места.
Йимон кивнул.
– Роберту нужна женщина. Ему болт давит на мозги и не дает думать.
Сала простонал и зажмурился.
Йимон побарабанил пальцами по столу.
– Роберт, улицы полны шлюх. Ты бы хоть разок кругом себя осмотрелся. Пока я сюда ехал, видел их столько, что захотелось схватить себе штучек шесть, да и завалиться голышом прямо в середку, чтоб они по мне ползали как щенята.
Он рассмеялся и знаком позвал официанта.
– Скотина ты, – буркнул Сала. – Та девочка здесь и дня не пробыла, а ты уже размечтался, как по тебе шлюхи будут ползать. – Он рассудительно покивал головой. – Наживешь себе сифилис… Пошатайся по проституткам, потопчи своими ножищами и в скором времени вляпаешься в кучку.
Йимон оскалился в ухмылке.
– Ладно, Роберт. Считай, что меня предупредил.
Сала вскинул лицо.
– Так она еще спит? Я когда смогу вернуться в свою собственную квартиру вообще?
– Как только мы с нее съедем, – ответил Йимон. – Конечно, придется одолжить твою машину: на мой-то скутер пожитки не влезут.
– Господи, – прошептал Сала. – Йимон, ты чума, вот ты кто… Паразит вампирский.
Тот расхохотался.
– Зато ты, Роберт, добрый самаритянин. Тебе воздастся. – Он пропустил мимо ушей фырканье фотографа и вновь повернулся в мою сторону: – С утренним рейсом пожаловал?