- А её матушка что для вас сделала? - поинтересовался Макс.
Орделл снова позволил себе улыбнуться в ответ.
- Послушайте, я считаю Джеки своей хорошей знакомой, я несколько раз встречался с ней во время полетов. А когда мои друзья оказываются в беде, то я делаю все от меня зависящее, лишь бы только вызволить их отттуда.
- А разве Бьюмонт не работал на вас?
Орделл отрицательно покачал головой.
- Полицейские тоже сначала думали точно также как вы. Я же просто сказал им, что, мол, послушайте, ребята, я же безработный, и как вообще я могу нанимать кого-то, чтобы на меня ещё работали? А теперь, когда я стану вносить залог за Джеки, ко мне, наверное, снова полицейские станут докалываться, как вы думаете? Станут распрашивать, что она для меня делала и чего не делала, и не мне ли уж она те деньги везла...
- Ну а на самом деле как все было? - спросил Макс.
Орделл настороженно огляделся по сторонам, изобразив при этом рукой неопределенный жест.
- Надеюсь, я могу рассчитывать на то, что этот разговор останется исключительно между нами? Ведь адвокат не станет разглашать сведений, сообщенных ему конфиденциально клиентом?
Макс покачал головой.
- Сожалею, но моим клиентом вы сможете стать лишь когда угодите за решетку, и мне придется ходатайствовать, чтобы вас выпустили на поруки под залог.
- Вы говорите об этом так, как будто не исключаете, что это может случиться.
В ответ Макс лишь пожал плечами.
- Но если между нами нет - как у вас это принято называть доверительности? Почему тогда я должен рассказывать вам что-то?
- Потому что вам очень хочется дать мне понять, что вы очень ловкий и изворотливый тип, - ответил Макс, - и что стюардесса должна была доставить те пятьдесят штук именно вам.
- С чего это вы взяли?
- А теперь вам хочется, чтобы я начал бы рассуждать о ваших поступках. Знаете, Орделл, я был бы склонен думать, что вы связаны с наркобизнесом, но меня смущает только то, что деньги почему-то идут в противоположном направлении. Я мог бы позвонить в канцелярию шерифа, чтобы вас и там проверили бы...
- Сколько угодно! Они станут проверять меня по своему компьютеру, но только, уверяю вас, что не найдут ничего, кроме одного единственного упоминания о том давнишнем пустяковом деле в Огайо, о котором я вам уже говорил. И не исключено, что из-за всей своей незначительности оно уже больше среди их данных и вовсе не числится.
- Послушайте, Орделл, я и так уже знаю, что вы очень оборотистый молодой человек, и что теперь вы задались целью любой ценой добиться своего. Ну ладно, вы желаете внести ещё один залог, и сделать так, чтобы деньги, внесенные вами за Бьюмонта, были бы теперь приняты мной в оплату поручительства за стюардессу, а это в свою очередь предполагает некоторую бумажную работу. Для начала я должен получить свидетельство о смерти, чтобы представить его в суд, выписать квитанцию на возврат внесенной в залог суммы, а затем приниматься печатать новое ходатайство, договор о погашении ответственности...
- Это ваши проблемы, - перебил его Орделл. - Мои деньги у вас.
- Я просто перечисляю вам, что мне придется сделать, - сказал Макс. От вас же требуется лишь - я повторяюсь на тот случай, если вы забыли доплатить мне ещё тысячу баксов за то, что я буду этим заниматься.
- Да, конечно... Через пару дней у меня будет эта сумма, - согласился Орделл. - Но вы можете уже начинать работать, оформлять бумаги.
Макс откинулся в кресле.
- Через пару дней? Что ж, я вполне могу подождать.
- Послушайте, вы же меня знаете. Я исправно плачу.
- А что если с вами, не дай бог, что-нибудь случится до того, как вы успеете заплатить мне...
- Ничего со мной не произойдет. Я самый обыкновенный человек, живущий самой обыкновенной жизнью.
- А вдруг вас застрелят? Бьюмонта-то убили...
Орделл покачал головой.
- Деньги у меня есть. Я ими не нуждаюсь. Тысяча долларов - это же ничто.
- Да, тут вы совершенно правы. Это ничто, до тех пор, пока вы не положите их вот сюда, ко мне на стол.
- Послушайте, - заговорил Орделл, подаваясь вперед, опершись при этом руками о стол и в упор глядя в глаза Максу. - Эту интеллегентную женщину упекли за решетку и теперь она находится в Форте, тюрьме в обществе тех сучек, которых там содержат вместе с ней. Джеки провела под одной крышей с ними пока всего лишь одну ночь, а сегодня днем у неё состоялась первоначальная явка - все происходило в суде, что недалеко от тюрьмы "Ган-Клаб", я уверен вы знаете, где это. Она сидела, понурившись, опустив голову и глядя в пол. Меня она не видела - я оставался в задних рядах. Короче, вид у неё был неважный. Еще несколько дней, проведенных в тюрьме, могут просто-напросто убить её.
- Если её утонченная натура не может вынести предварительного заключения, - Макс тоже не отвел взгляда, - то как она собирается отсиживать положенный срок?
Орделл ещё какое-то время продолжал в упор разглядывать его. Он оторвал от стола одну руку, и сунув её за растегнутый ворот шелковой рубашки, подцепил большим пальцем и вытащил наружу висевшую у него на шее массивную золотую цепочку.
- Вот за это я заплатил две с половиной тысячи.
- Я не ношу украшений, - отказался Макс.
Тогда Орделл выпустил из руки цепочку и сунул Максу под нос руку с часами.
- Настоящий "Ролекс". Взгляните сами. Это на все пять штук потянет, запросто. Ну давайте же, выпишьте это чертово поручительство.
- У меня здесь не ломбард, - сказал Макс. - Можете пойти и загнать свои часы кому-нибудь, если вам так не терпится, а потом вернуться сюда с тысячей баксов. Это мое последнее слово.
- Да вы только посмотрите, - продолжал уговаривать Орделл, поворачивая руку, отчего золото часов поблескивало при свете ламп. - Ну, разве не прелесть?
6
Макс разговаривал с Зорро, сидя в гостиной, обставленной хоть и старомодной и видавшей виды, но все же не утратившей своей добростности мебелью из дуба, рядом с которой запросто соседствовали легкие пластиковые стулья, какие обычно принято ставить в летних кафе; по стенам были развешаны вставленные в рамки картины на библейские темы и мечи. В руках у обоих были стаканы с выпивкой - ром с пепси-колой. Зорро сидел в кресле, свободной рукой то и дело прикладывая к лицу завернутые в кухонное полотенце кубики льда. Женщины были в кухне. Макс слышал, как их испанская речь сливалась с говорившими по-английски голосами, доносившимися из телевизора. В гостиной стояли также четыре радиоприемника; но включенным на этот раз оказалось лишь радио на кухне. "Это очень освежает. Как раз то, что надо, "- вслух сказал Макс, поднимая свой бокал, а сам между делом поглядывая на шпаги тореро в кожанных ножнах, скрещенные под картиной с "Пресвятым Сердцем Иисуса". Рядом были развешаны и другие, самые разннобразные сабли и кинжалы, среди которых имелись даже турецкий ятаган и абордажная сабля, а также несколько картин, изображавших Пресвятую Деву, Святого Йозефа и других святых, в одном из которых Макс узнал Святого Себастиана, - юношу, пронзенного стрелами.