Сидя в своем "Мерседесе", Орделл читал ему лекцию о том, как быть плохим и при этом добиться успеха. Запросто оперируя огромными суммами, желая произвести впечатление на своего единственного слушателя. Подумать только, всего одна поставка, и он тоже может стать миллионером.
Орделл уже собрался уезжать, когда Луис наконец сказал:
- Ладно, ты тут говорил про оружие. А про какое именно?
- А какое тебя интересует? Пятнадцатизарядная "Беретта", "Кольт .45"? Черт возьми, да ты только скажи. Может быть тебе нужен МАС-11 полностью автоматический и с глушителем к нему? Я покажу тебе демонстрационный фильм, и тогда сможешь сам выбрать.
- А где ты берешь все это?
- Кое-что покупаю. Ворую то, что нельзя купить или трудно достать. Товар ходовой. На меня работают ребята, которые не остановятся ни перед чем, лишь бы только добыть то, что от них требуется. Это "шестерки" и грабители-профессионалы. Своему ремеслу они учились, устраивая налеты на склады, где хранились наркотики. Они одержимы и потому бесстрашны. У нас тут сейчас наклевывается одно дельце, и тебе это могло бы быть интересно судя по тому, как ты распрашиваешь меня о моем бизнесе. Тебе решать, потому что деньги там ожидаются действительно немалые. Я тебя ни в коем случае не агитирую.
- И что это за дельце такое? - спросил Луис, ощущая себя хоть и постепенно, но верно вовлекаемым в игру.
- Помнишь, я показал тебе Верзилу? - напомнил ему Орделл. - Того бритоголового нациста, который очень с виду напоминает нашего с тобой общего приятеля Ричарда? Так вот, мы собираемся наехать на его дом, и обнести его по полной программе: взять все его военного барахло и загнать за хорошие деньги. Верзила не настолько туп, как Ричард, ты сам имел возможность убедиться, что настроен он исключительно серьезно. Поэтому он наверняка попытается защитить свою собственность.
- Так вы что, собираетесь убить его? - переспросил Луис.
- Ты разве не слушал, о чем я говорил тебе всего минуту наза? Заранее я ничего такого никогда не планирую, - ответил Орделл. - Я лишь хочу получить то, что мне нужно для продажи. А уж что там случится с Верзилой в процессе, над тем я не властен. Что будет, то будет.
Луис с сомнение покачал головой.
- Даже и не знаю.
- Чего не знаешь?
- Насчет того, чтобы согласиться на это дело.
- Не знаешь, потому что просто сомневаешься или потому что уже твердо решил отказаться?
Луис пожал плечами и затянулся сигаретой.
- Как я тебе уже неоднократно и раньше повторял, я не собираюсь тебя агитировать. Но просто ответь мне вот на какой вопрос, Луис: чего терять такому трижды неудачнику, как ты? - Он начал было сдавать назад, выезжая на шоссе, но остановился. - Знаешь, Луис, тебе только кажется, что ты весь из себя такой хороший. На самом же деле ты ничем не лучше меня, просто тебе выпало родиться белым.
7
В приемной с Джеки сняли наручники и занесли сведения о ней в журнал регистраций, после чего её отвели к стойке, находившейся в самом конце длинного узкого коридора, где её сфортографировали и сняли отпечатки пальцев на целых шесть разных бланков. Она молча разглядывала вывешенный на стене список поручителей, в то время как её вещи вновь подвергилсь самому тщательному досмотру. У неё забрали сумку, часы, украшения, а также сняли золотые крылышки, что были приколоты к лацкану её форменного пиджака. Ее также заставили снять колготки и туфли на каблуках, взамен которых ей была тут же выдана пара тапочек, похожих на банные шлепанцы. Из туалетного набора было конфисковано лезвие и зеркало. Все остальное ей позволили держать при себе, возвращены также были также и сигареты - две штуки, оставшиеся в пачке - а также мелочь, находившаяся в кошельке. Еще на запястье ей нацепили идентификационный браслет из голубого пластика, сказав, что ей вообще повезло, что она поступила к ним так рано, пока ещё не привезли очередную партию отловленных проституток. На служащих была темно-зеленая униформа. Оружия в кобуре не было ни у кого. Еще ей сказали, что она может сделать положенный ей телефонный звонок.
Джеки набрала номер. Молодой женский голос на том конце провода ответил ей: "Его нет дома," и в трубке наступила тишина. Джеки снова набрала номер. "Его нет дома," - ответил тот же невозмутимый женский голос. "Подождите," - хотела остановить её Джеки. Но не успела. Ей сказали, что она может позвонить и позже, из спальни.
Спальня. В памяти тут же всплыли давнишние воспоминания о колледже.
Но на самом деле это совсем не было похоже ни на колледж, и ни на форт, как она себе это представляла по пути сюда: высокий забор из частокола, вкопанные в землю, заостренные сверху круглые бревна. Заборы были из колючей проволоки, одноэтажные строения выстроены из железобетонных блоков или облицованы снаружи. В темноте, при въезде на территорию, она заметила строительное оборудование и сложенные тут же строительные материалы.
Из административного корпуса её отвели в другое здание, где находился медицинский кабинет, где ей дали заполнить анкету, измерили температуру и давление, а также проверили, нет ли у неё вшей. Потом они снова оказались на улице, и наконец сержант сказал, кивнув в сторону постройки, окруженной со всех сторон двойным заграждением: "Вот это корпус "F", спальни. Ваше место здесь." Свет прожекторов отражался от витков туго натянутой поверху и острой, как лезвие бритвы, проволоки. Отпирая ворота, он улыбнулся ей: "Сгораете от любопытства?" Джеки взглянула на него: молоденький мальчик, чисто выбрит, волосы старательно зачесаны. "После вас," - он отступил в сторону, и она вошла, ожидая увидеть камеры с решетками.
Вместо этого она увидела шесть дверей, ведущих в спальни: три с одной стороны коридора и три с другой. Каждая спальня имела окна со вставленными в них армированными стеклами, выходящие в коридор, где находился пост надзирателя. Она видела, как из окон на неё глядят какие-то женщины, слышала приглушенные звуки, чьи-то голоса. За невысоким барьером стояла женщина-надзиратель: высокая, широкоплечая блондинка с зачесанными наверх волосами. Она курила папиросу; початая пачка папирос торчала из пустой кобуры.