- Так на кой черт ты держишь её при себе?
Орделл усмехнулся в ответ.
- Потому что она моя девчонка. А теперь у меня есть ты, и я уверен, что в случае чего ты сможешь прикрыть меня...
- Ты слишком рискуешь, - сказал Луис. - Ты находишься на виду у всех. Слишком уж многие знают, чем ты занимаешься.
- Выгодное дело, - ответил Орделл, - всегда сопряжено с риском. Эти люди нужны мне, пока дело не будет доведено до конца. Я знаю, кому можно доверять, а кому нет. Единственный из моих людей, кто волнует меня на данный момент - это Куджо. Я уже рассказывал тебе о нем. Его уже перевезли в "Ган-Клаб". Я позвонил, и мне сказали, что размер залога за него ещё не назначен. Я бы с радостью вытащил бы его оттуда и послал куда подальше, только боюсь, что за это могут назначить такую сумму, которую будет невозможно заплатить иначе, как наличными, а их-то как раз сейчас у меня и нет. Я не думаю, что им удастся с ходу его расколоть, чтобы он выложил все, что знает обо мне. Еще какое-то время он будет строить из себя крутого, а мне только этого и надо. Продержаться бы ещё пару дней, а потом свалить отсюда.
Они свернули с Виндзор на 30-ю улицу и в конце концов остановились перед домом с оштукатуренными стенами, выстроенным на испанский манер, где жила Симона.
- Ну так ты перевезешь остальные пушки на склад? - напомнил Орделл.
- Сегодня же вечером.
И тогда Орделл задал ещё один вопрос.
- Послушай, я ведь так от тебя и не услышал, оттрахал ты уже мою старуху или ещё нет?
18
Николет посетил его вечером во вторник, когда в конторе обычно было больше всего работы. Он показал свое удостоверение, обменялся рукопожатем с Максом, а затем и с Уинстоном, сказав при этом:
- Уинстон Вилли Пауэлл... В детстве отец почти всегда брал меня с собой посмотреть на боксерские поединки, что проводились в "Конвеншн-Центр" Майями. Я видел, как вы тогда уложили Томми Лаглесиа и парня, которого звали Хесус Диаз, Хе-сус. До сих пор помню, как я тогда ещё думал: "Что это за имя? С таким именем он никогда не победит." Вы одержали победу в тридцати-девяти профессиональных боях, и лишь в двух вам было засчитано поражение?
- Да, было такое дело, - признался Уинстон.
- Для меня большая честь иметь возможность пожать вашу руку, - сказал Николет и сел у стола Макса, повернувшись к Уинстону спиной. - Встрече с вами я тоже чрезвычайно рад. Про вас же просто легенды ходят, я имею в виду то, как в былые времена вы за два-три дня раскрывали дела об убийствах.
- Мне просто больше ничего не оставалось, - ответил Макс, - иначе потом было бы ещё трудней.
- Я понимаю, что вы имеете в виду, - согласился Николет. - Чем дальше дело лежит без движания... - Тут зазвонил телефон, и он замолчал, пока Уинстон наконец не поднял трубку. - У меня сейчас возникла одна проблема, и я подумал, что, возможно, вы сможете помочь мне в моем деле. Вы же сами работали в полиции и знаете, с какими трудностями приходится сталкиваться, чтобы добиться обвинительного приговора.
- Если речь идет об Орделле Робби, - сказал Макс, - то мне известен лишь его адрес, и к тому же я совершенно не уверен, что живет он именно так.
Николет усмехнулся.
- А почему вы думаете, что я собираюсь говорить именно о нем?
- Я ждал, что рано или поздно вы все же обратитесь ко мне.
- Косвенно это и его тоже касается, - продолжал Николет. - Вы знаете парня, который подстрелил Тайлера, агента из Департамента по борьбе с преступностью? Мы уверены, что он работает на Орделла.
- Халон Миллер-младший, - покачал головой Макс. - С тех пор, как ему исполнилось шестнадцать, я несколько раз оформлял на него поручительства.
- Вот как? - переспросил Николет, пристально глядя на Макса, всем своим видом выказывая неподдельный интерес к этой теме.
Должно быть, эти сведения и были той большой услугой, на которую парень так рассчитывал.
- Семнадцать арестов, и, кажется, девять илидесять судимостей, сказал Николет, - крутой парнишка, о тюрьме знает не понаслышке. Мы взяли его с краденым пистолетом, на угнанной машине... Мы видели его во двое перед домом Орделла. Вообще-то, он подъехал туда практически сразу же за вами.
- В пятницу, значит, - сказал Макс. - А ещё к тому же покушение на убийство, нападение на федерального агента, незаконное ношение оружия... Снова зазвонил телефон, и Макс взглянул на Уинстона, когда тот снял трубку. - Что еще?
- Он понимает, что он уже по уши в дерьме, - сказал Николет, - но зато среди своих, в тюрьме теперь он герой: ещё бы, подстрелил полицейского. Хромает, но все равно уже ходит - я ведь тогда в него девять пуль засадил, да так, что едва не отстрелил ему член, жаль, промахнулся немного. А все из-за этого дурацкого тонированного стекла в машине. Пришлось стрелять наугад.
- Значит, говорить с вами он не желает, - подытожил Макс.
- Молчит, только глядит злобно.
- Улик против него у вас вполне достаточно.
- Это он знает. Но я решил пойти другим путем. Я ему говорю: "Послушай, Куджо, а вед я мог запросто убить тебя, но не сделал этого. Так что теперь ты вроде как мой должник. Давай лучше поговорим об Орделле Робби." А он мне: "О ком?". Я ему снова: "Расскажи мне, что ты знаешь о нем." А он мне: "О ком?" А я ему на это: "Да что ты заладил как попугай". Вот так он и торчит в тюрьме, и залог за него не назначают... И тогда мне на ум пришла одна идея. Я сказал ему: "А что если я вытащу тебя отсюда? Хочешь?" После этого мне наконец удалось обратить на себя его внимание. Я ему сказал: "За это я прошу тебя об одном. Я не заставлю тебя становиться стукачом. Я только хочу, чтобы ты представил меня Орделлу. Скажи ему, что я обращался к тебе несколько недель тому назад и просил помочь достать оружие. Все, больше от тебя ничего не потребуется. Дальше я и сам управлюсь."
- Да? - переспросил Макс. Он выжидал.
- Именно так. Я подберусь поближе к Орделлу, стану всячески ему угождать, заискивать, и он в конце концов покажет мне свои пулеметы.
- Но вы только что сказали, что залог не назначен. Но насчет этого я смогу договориться в федеральном магистрате.
- И на какую сумму рассчитываете?
- Двадцать пять тысяч. Но, видите ли, это станет возможным лишь если вы согласитесь помочь нам.
- Кем вносится залог?
- В том-то и дело, что никто ничего платить не будет. Вот почему я сказал, что рассчитываю на вашу помощь.