Выбрать главу

Он глядел на то, как она лежит, обнаженная, прислонившись к изголовью кровати, держа в одной руке бокал с выпивкой, а в другой - сигарету.

- Значит, деньги - это решение всех проблем.

Она взглянула в его сторону, сверкнув глазами.

- Кстати, они тоже не помешают.

Он, казалось, задумался над её словами, а затем сказал:

- Или ещё можно считать, что мы забираем их себе только для того, чтобы они не попали в руки к плохим ребятам.

- Если тебе так больше нравится, - согласилась Джеки, - то пусть будет так.

Он задумчиво кивнул.

- Придержать деньги и посмотреть, что из этого выйдет. Попадать в тюрьму, конечно, было бы нежелательно. Но если "федералам", как ты говоришь, наплевать на них... Я хочу сказать, что если, не получив денег, они не слишком-то станут расстраиваться по этому поводу... Или же у них не будет достаточно времени, чтобы пересчитать их в аэропорту, когда ты прилетишь, и они получат лишь некоторую часть...

- Но далеко не все, - сказала Джеки.

Она глядела на него смеющимися глазами, глубоко затягиваясь сигаретой, и тогда он сказал:

- Подкинь мне пачку, я тоже хочу закурить.

20

Орделл попросил Джеки прийти к нему на квартиру на побережье в Пальм-Бич в среду, когда день её полета был уже назначен, чтобы оговорить детали, как он сам выразился, "Дня Расплаты".

Сегодня вечером оружие будет переправлено в Исламораду, и там погружено на судно Мистера Уолкера. Завтра он доставит груз по назначению, получит за него деньги, а послезавтра, в пятницу, Джеки заберет всю выручку во Фрипорте и доставит её сюда.

Приехал Луис. Он сказал, что Симона все ещё одевается; и поэтому она велела ему передать, что будет немного попозже. На что Орделл ответил, что-то в том роде, что в дом этой женщины невозможно войти без того, чтобы она не затащила тебя к себе в постель, не так ли? В ответ Луис отмолчался. Затем Орделл спросил, перевез ли он пулеметы из дома на их потайной склад, и Луис ответил, что сделал это сегодня рано утром, а затем передал Орделлу ключ от висячего замка. А вообще Луис говорил мало; и вел себя довольно странно.

Приехала Джеки. Он представил её Луису, своему давнишнему приятелю, сказав: "А вот тебе и ещё одна Мелани", - и был сам удивлен тем, что с виду обе женщины казались примерно одного возраста, и на них были даже похожие голубые джинсы. С той лишь разницей, что джинсы Мелани были обрезаны и превращены в шорты, выглядела она более небрежно, и ещё у неё были эти огромные груди. Джеки же была стройна и подтянута, и Мелани - она так глядела на Джеки, это надо было видеть! - конечно же обзавидовалась, желая чтобы у неё тоже была такая же фигура.

Первое, что сделала Джеки, она отвела Орделла на балкон и там сказала:

- Значит так, чтобы больше никакой самодеятельности. Мы сделаем это так, как задумала я, или же никакого "дня расплаты" не будет.

Напустив на себя недоуменный вид, Орделл сказал, что не понимает, о чем она ведет речь? О какой такой ещё самодеятельности?

- О той девке, которой я отдала деньги, а она всучила их ещё какой-то бабе.

Орделл был удивлен.

- Откуда ты знаешь, что она это сделала?

- Я там была и все видела.

- Но ты не должна была там оставаться.

- Я специально задержалась, - сказала Джеки, - подумала, что ты обязательно постараешься выбросить подобный номер.

Тогда Орделл напомнил ей, что это, все-таки, его деньги, и он может поступать с ними так, как ему того захочется. На что Джеки возразила, что только не в том случае, когда она подставляет свою шею под удар; так что одно из двух: или все будет сделано так, как она это задумано, или же вообще ничего не будет. Орделл объяснить, что он прислал туда Симону лишь за тем, чтобы она сама убедилась, как все должно будет сработать, что именно на счет Симоны в "день расплаты" должны будут поступить деньги, которые она привезет. Симона, говорил Орделл, должна прийти с минуты на минуту. Она прекрасная женщина, и несомненно, они с Джеки найдут общий язык.

Они вернулись в гостиную, и он велел Луису позвонить Симоне, и сказать ей, чтобы поспешила со сборами, потому что они ждут только её. Луис не знал номера телефона того дома, где он жил вот уже несколько дней, и Орделл был заметно раздражен этим. Он сам снял трубку с телефона, стоявшего на перегородке и набрал номер. На том конце провода трубку никто не брал.

- Она сейчас приедет, - объявил Орделл, взглянув на Мелани, которая теперь была занята тем, что разливала по бокалам выпивку, устроившись для этого на диване. - Оставь нас, ладно? - обратился он к ней таким изысканно-вежливым тоном, на который только был способен.

Мелани оторвалась от дивана и прошла мимо него в кухню. Орделл обернулся в сторону стойки.

- Девочка моя, я сказал оставить нас. Пойди сходи куда-нибудь, погуляй, поиграй в песочек, - на этот раз тон его был менее любезен.

Не сказав ни слова, Мелани проследовала через всю комнату, направляясь в спальню.

- Обиделась, - прокомментировал Орделл. - Теперь ей придется причесываться, а потом искать сандалии, сумку, темные очки...

Все ждали. Когда Мелани снова вышла в гостиную, Орделл сказал:

- Приятного времяпровождения, слышишь?... И не хлопай дверью.

Мелани вышла, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Орделл покачал головой. Луис озадаченно посмотрел на него. И Джеки тоже. Никто из них не произнес ни слова, пока наконец Джеки не взглянула на часы, и сказала, что ей надо отлучиться на минутку.

- Куда?

- Мне нужно встретиться с парнем из отдела, который ловит контрабандистов.

- Эти твои с ним встречи и разговоры действуют мне на нервы.

- Если не будет разговоров, то и это не сработает, - ответила Джеки. Я скажу ему, что назначено на пятницу. Он остановит меня в аэропорту, пометит банкноты...

Ордел покачал головой.

- А вот эта часть мне уже совсем не нравится.

- Можно отмыть, - подал голос Луис.

- Я скажу ему, что все будет так, как в прошлый раз, - продолжала Джеки. - Они пойдут за Шерондой... Но оставлять сумку ей мне, скажем так, не очень хотелось бы.

- В прошлый раз она пришла домой и заглянула в сумку, - сказал Орделл. - Ей очень понравилось белье, которое ей дала Симона. Шеронда ничего не знает об этой афере с деньгами. Она считает, что это такая игра, в которую мы, богатые, играем и по ходу которой принято обмениваться подарками.