Орделл снова ничего не ответил.
Теперь Луис тоже молчал, давая ему возможность как следует все обдумать. Все, что он сказал, было чистейшей правдой, и извиняться ему было не за что. До этого он никогда не стрелял в людей, и как раз над этим он и размышлял всю дорогу от "Гарденз-Мол" до Пальм-Бич, где заметил перед домом двоих подозрительных субъектов в полицейской машине без опознавательных знаков. На какое-то мгновение им завладело некое смутное предчуствие, а затем перед мысленным взором внезапно предстала совсем другая, ясная картина - мысленно он снова видел её в той узкой коротенькой юбчонке, выражение её лица, а потом её ноги на тротуаре - и ему вдруг показалось, что на такое он был не способен; но действительность была неумолима. В тюрьме он видел людей, осужденных за то, что во время споров оппоненты были ими застрелены, в сущности из-за каких-то пустяков. Например, парень засмотрелся на девушку, которая оказалась подружкой другого парня. Просто посмотрел. Может быть наслушавшись в сое время их историй, он уже привык не обращать внимания на подобные случаи и относиться к ним, как к само собой разумеющемуся. Вот оно, чужое дурное влияние.
На душе у него было паршиво.
- Ты в неё стрелял? - первым нарушил затянувшееся молчание Орделл.
- Два раза, - ответил Луис. - На стоянке.
- А просто поговорить было нельзя?
- Ты её знаешь.
- Ну, врезал бы ей по зубам, что ли.
- Я думал об этом.
Орделл снова замолчал, а потом спросил:
- Думаешь ты её того... насмерть?
- Скорее всего.
- Ну что ж, застрелил, так застрелил. Значит, судьба у неё такая, вздохнул Орделл. - Было бы хуже, если бы она после всего этого осталась бы жива. Кто угодно, но только не эта женщина.
* * *
Они выехали на Нортлейк-Бульвар - широкую, шумную улицу, вдоль которых располагались конторы, торгующие автомобилями, а также многочисленные заведения, где показывали стриптиз.
- Остановись у "Форда". На улице, в ворота не заезжай, - приказал Орделл. Ему хотелось поскорее взглянуть на деньги, не вынимая их из пакета. Дать Луису десять тысяч, чтобы тот пошел и купил подержанную машину в хорошем состоянии. Что-нибудь простенькое, не привлекающее внимание.
Луис спросил, что именно брать. Он вообще вел себя как-то странно. Как будто ему довелось пережить тяжкое потрясение, и теперь он только-только начинал приходить в себя.
- Купишь обычную машину, - втолковывал ему Орделл. - Самую обыкновенную. Понял? Как у обычных людей. Потому что прежде, чем мы уберемся из города сегодня вечером, нам нужно будет провернуть до отъезда кое-какие дела. Мне нужна моя машина. Посмотрим, может быть кому-нибудь из "шестерок" удастся забрать её и приделать другие номера. Ключи я оставил. Потом нужно добраться до Шеронды и прихватить кое-что из одежды. Хотя, туда не обязательно ехать самому, можно кого-нибудь отправить. Вообще-то, конечно, я сглупил. Нужно было одеться нормально, прежде чем ехать к тебе, а не выскакивать из дома вот так. Возможно, мне придется продать машину не знаю. Но сейчас, друг мой, посмотрим, что у нас здесь есть.
Вытащив из пакета пляжное полотенце, Орделл швырнул его на заднее сидение. Под первым полотенцем оказалось ещё одно.
- Не плохо, да? - Отбросив от себя и это полотенце, он заглянул в сумку. - Вообще-то деньги и не должны, по идее, занимать слишком много места. - Черт возьми, в сумке лежало очередное полотенце. Орделл пошарил под ним рукой. Одна, две, три перетянутые резинками пачки, четыре, пять... Поспешно выхватив очередное полотенце, он заглянул в пакет и почувствовал, как внутри у него все похолодело. Он был готов удариться в панику, и ему стоило невероятного усилия над собой, чтобы сдержаться, и постараться все-таки выяснить, что происходит, вместо того, чтобы, дав волю чувствам, оторвать Луису голову или прошибить ею ветровое стекло.
- Луис? - сказал он.
Если это дело рук Луиса, то ведь наверняка он был готов к этому моменту, разве нет?
- Что? - отозвался Луис.
- А где остальное?
Этот вопрос как будто удивил Луиса, или может быть он просто решил прикинуться идиотом.
- А сколько там вообще?
- Может быть штук пятьдесят, - ответил Орделл. - Если и больше, то ненамного.
- Но ведь ты говорил, что будет пятьсот пятьдесят тысяч.
- Я это говорил, да? Ну тогда выходит, что нас, это, здорово обнесли.
- Она вышла с этой сумкой, - сказал Луис. - Рук туда никто из нас не запускал.
- Вышла откуда?
- Из примерочной. Все шло точно по плану.
- И как долго Мелани там пробыла?
- С минуту, наверное. Она вышла очень быстро.
- Луис, ты действительно говоришь мне правду?
- Клянусь Богом, она вышла с сумкой, и я тут же забрал её у нее.
- И что потом?
- Мы ушли. Вышли на стоянку.
- Где ты её и застрелил.
- Так точно.
- А может быть она сейчас дожидается тебя где-нибудь с денежками, ради которых мне пришлось порядком подрать задницу?
- Господи, - только и нашелся что сказать Луис.
- И ты отдаешь мне это в виде моей доли?
Не находя слов, Луис замотал головой, как будто отказываясь верить в то, что ему только что довелось выслушать.
- Из чего ты в неё стрелял?
- Все здесь, - сказал Луис.
Орделл открыл "бардачок" и вытащил оттуда "Беретту". Он понюхал ствол. Это ему ничего не сказало. Тогда он вытащил обойму и принялся разряжать её, вынимая по одному патрону, и считая. Двух штук не хватало.
- А может быть я их специально вынул, - язвительно сказал Луис. - Ты козел, я думал, что ты мне доверяешь. Мог бы сперва подождать и посмотреть, не скажут ли об этом что-нибудь в новостях.
Орделл в упор разглядывал его, пытаясь при этом лихорадочно соображать.
- Ладно, - произнес он наконец. - Значит, это дело рук Джеки Берк. Но ей я тоже верил.
- Если "бабки" у нее, - с сомнение покачал головой Луис, - то почему она тогда не забрала себе все?
Орделл кивнул.
- И над этим мне тоже ещё придется подумать. А потом, полагаю, нужно будет спросить у неё самой. - Сунув руку в пакет, он достал оттуда несколько патронов и вновь принялся заряжать обойму. - Видишь ли, если бы в сумке не оказалось совсем ничего кроме полотенец, то ещё помжно было бы допустить, что она просто не смогла переложить их из чемодана, и полицейские просто все у неё отобрали, или может быть она сумела хорошенько спрятать их где-нибудь в магазине. Все дело в том, что в аэропорту ей в любом случае пришлось показывать им деньги. Ну ладно, денег нет, они пропали, никто ничего не знает, а как говорится, на нет и суда нет. Но то, что она отдает мне эти пятьдесят штук... это меняет дело. Она словно дает мне понять, что остальное она оставила себе. Понимаешь, что я имею в виду? Она дает мне понять, что утерла мне нос и оставила в дураках.