-- Мне нравился Диггори, -- коротко заявил Крам Гарри. -- Он всегда был со мной вежлив. Всегда. Несмотря на то, что я был из Дурмстарнга... вместе с Каркаровым, -- добавил он, нахмурившись.
-- У вас уже есть новый директор? -- спросил Гарри. Крам пожал плечами. Затем, как и Флер, протянул руку сначала Гарри, потом мне.
Крам уже отвернулся и хотел уйти, как я все таки решился.
-- А можно мне твой автограф?
Гермиона отвела взгляд и улыбнулась безлошадным каретам, которые катились к ним по подъездной дороге. Крам удивился, но с удовольствием подписал мне кусочек пергамента.
* * *
Этот летний день разительно отличался от дождливого сентябрьского дня, когда мы ехали в Хогвартс, -- на небе ни облачка. В купе вместе с Гарри, мной и Герґмионой никого не было. Сыча пришлось снова прикрыть моей парадной мантией, чтобы он не ухал беспрерывно. Хедвиг дремала, сунув голову под крыло, а Живоглот свернулся на пустом сиденье, как пушистая рыжая подушка. Поезд катил на юг, а друзья разговаривали больше, чем за всю предыдущую неделю. Мы перестали обсуждать, что может сделать Дамблдор, чтобы остановить Вол-де-Морта, только когда прибыла тележка с едой.
Вернувшись от тележки, Гермиона спрятала деньги в сумку и достала оттуда номер "Ежедневного Пророка". Гарри настороженно глянул на. Гермиона, заметив это спокойно сказала:
- Там ничего нет. Можешь посмотреть сам, но там действительно ничего нет. Я проверяла каждый день. Только маленькая заметка на следующий день после третьего задания, где сообщалось, что ты выиграл Турнир. Они даже не упомянули о Седрике. И вообще ни о чем. Помоему, Фадж им пикнуть не дает.
- С Ритой ему это не удастся, -- возразил Гарри. -- Тем более такие события.
- Рита не написала ни слова после третьего тура, -- сказала Гермиона странно напряженным голосом. -- По правде говоря, -- добавила она, и ее голос дрогнул, -- Рита Скитер вообще какое-то время не будет ничего писать. Если, конечно, она не хочет, чтобы я выдала ее тайну
- О чем это ты? -- спросил Рон.
- Я выяснила, как ей удавалось подслушивать разговоры, хотя она не должна была находиться на территории школы, -- выпалила Гермиона.
- И как она это делает? -- тут же спросил Гарри.
- И как ты это выяснила? -- уставился на нее я.
- Ну, по правде говоря, эту мысль подсказал мне ты, Гарри, -- ответила Гермиона.
- Я? -- удивился Гарри. -- Когда?
- Жучки, -- радостно возвестила Гермиона.
- Но ты ведь сказала, что они не работают...
- Да электронные жучки, -- подтвердила Гермиона. -- Вы не, понимаете... Рита Скитер -- объявила Гермиґона с плохо скрываемым триумфом, -- незарегистрированный анимаг. Она может превращаться... -- Гермиона вытащила из сумки плотно закрытую стеклянную банку, -- в жука!
- Ты шутишь! -- воскликнул Рон. -- Ты не... это не она...
-- Она, она, -- улыбаясь, кивнула Гермиона, гордо продемонстрировав нам банку.
Внутри лежали палочки и листочки, среди которых сидел большой жук.
-- Никогда в жизни... Ты шутишь... -- прошептал Рон, приблизив банку к глазам.
-- Не шучу, -- продолжала сияющая Гермиона. -- Я поймала ее на подоконнике в больничной палате. Посмотри внимательно, и ты увидишь, что отметки вокруг усиков в точности, как ее кошмарные очки.
Она права.
- Когда мы, слышали ночью, как Хагрид рассказывал мадам Максим о своей маме, на статуе сидел жук!
- Именно! -- подтвердила Гермиона. -- А Виктор вытащил жука у меня из волос, когда мы разговаривали с ним у озера. И, сели я не ошибаюсь, Рита сидела на подоконнике в кабинете предсказаний в тот день, когда у тебя заболел шрам. Она летала по школе целый год, собирая разные сплетни.
- А когда мы увидели Малфоя под деревом... -- медленно начал я.
- Он разговаривал с ней, держа ее в руке, -- сказала Гермиона. -- Он, конечно же, знал. Именно так она получала все эти замечательные маленькие интервью у слизеринцев. Им было все равно, что она нарушает закон, если они могли передавать ей всякие гадости про нас и про Хагрида.
Гермиона взяла банку из моих рук и улыбнулась жуку, который сердито жужжал, тычась головой в стекло.
-- Я сказала ей, что выпущу ее, когда мы вернемся обратно в Лондон, -- продолжила Гермиона. -- Понимаете, я наложила на банку заклятие Неразбиваемости, поэтому она не может превратиться в человека. И я велела ей в течение года держать свое перо при себе. Посмотрим, сможет ли она отучиться от вредной привычки писать обо всех грязную ложь.
Спокойно улыбаясь, Гермиона спрятала банку с жуком обратно в сумку.
Дверь купе скользнула в сторону.
-- Очень умно, Грэйнджер, -- заявил Драко Малфой. За ним стояли Крэбб и Гойл. Все трое выглядели еще более самодовольными, высокомерными и угрожающими, чем когда-либо.
-- Итак, -- протянул Малфой, сделав полшага в купе. Он оглядел сидящих, и лицо его искривила презрительная ухмылка. -- Ты поймала какую-то жалкую корреспонденточку, а Поттер -- снова любимчик Дамблдора. Большое дело.
Ухмылка на его лице стала шире. Крэбб и Гойл оскалились.
-- Пытаемся не думать об этом, да? -- тихо спросил Малфой, глядя на Гарри, меня и Гермиону. -- Пытаемся сделать вид, что ничего не случилось?
-- Убирайся, -- сказал Гарри.