- Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте -- я подчеркиваю это -- семнадцати лет и старше получат разґрешение выдвинуть свои кадидатуры на обсуждение. Это, -- Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропот -- близнецы, например, сразу рассвирепели, -- признано неґобходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предосторожности мы ни предпринимали, и весьма маловероятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. -- Его лучистые голубые глаза вспыхнули, скользнув по непокорным физиономиям Фреда и Джорджа. -- Поэтому настоятельно прошу--не тратьте понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появятся здесь в октябре и пробудут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключительно любезны с нашими зарубежными гостями все то время, что они проведут у нас и что от души поддержите хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь -- уже поздно, и я понимаю, насколько для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте вреґмени!
Дамблдор сел на место и заговорил с Грозным Глазом. С громким шумом и стуком ученики поднялись на ноги и толпой хлынули к дверям в холл.
- Они не могут так поступить! -- заявил Джордж, который не присоединился к людскому потоку в дверях, а остался стоять, с гневом глядя на Дамблдора. -- Семнадцать нам исполняется в апреле, почему же нас лишают шанса?
- Они не помешают мне участвовать, -- упрямо сказал Фред, тоже хмуро поглядывая на преподавательский стол. -- Чемпионам позволено такое, о чем остальные и мечтать не смеют. И тысяча галлеонов награды!
- Ну да, -- произнес я с мечтательным видом. -- Тысяча галлеонов...
- Пойдемте-ка, -- предложила Гермиона. -- Если вы не пошевелитесь, мы тут останемся в одиночестве.
Гарри, я, Гермиона, Фред и Джордж направились в холл, и близнецы занялись обсуждением тех мер, которые может употребить Дамблдор, чтобы не допустить к Турниру тех, кому меньше семнадцати.
- А кто этот беспристрастный судья, что будет решать, кому быть чемпионом? -- спросил Гарри.
- Понятия не имею, -- ответил Фред. -- Но его-то нам и предстоит провести. Я полагаю, Джордж, тут сработает пара капель Старящего зелья...
- Но Дамблдор знает, что вы не проходите по возрасту, -- возразил я.
- Это-то да, но ведь не он решает, кто станет чемпионом, правильно? -- весьма проницательно отметил Фред. -- Сдается мне, что как только этот судья узнает, кто хочет участвовать, он выберет лучшего из каждой школы и внимания не обратит, сколько тому лет. А Дамблдор пытается помешать нам подать заявки.
- Там люди гибли, учти! -- с беспокойством напомнила Гермиона, когда мы прошли через дверь, скрытую гобеленом и начали подниматься подругой, более узкой лестнице.
-- Да, да, -- беззаботно согласился Фред, -- но это когда было... Да хоть бы и так -- что за удовольствие без элемента риска? Эй, Рон, а что, если мы и впрямь отыщем способ, как обойти Дамблдора? Мы участвуем, представляешь?
- А ты как думаешь? -- спросил я у Гарри. -- Было бы круто принять участие, верно? Но боюсь, они могут захотеть кого-нибудь постарше... не знаю, если бы мы учились получше...
- Вот я точно не участвую, -- раздался позади Фреда и Джорджа унылый голос Невилла. -- Наверное, моя бабушка хотела бы, чтобы я попытался -- она беспрерывно толкует о том, как я должен поддерживать фамильную честь, и мне просто придется... ой!..
Нога Невилла провалилась прямо сквозь ступеньку на середине лестницы -- в Хогвартсе было полным-полно лестниц с подобными фокусами, у старшекурсников уже выработалась привычка перепрыгивать такие сюрпризы, но плохая память Невилла была знаменита на всю школу. Гарри и я подхватили его под руки и вытащили, в то время как рыцарские доспехи на верхней площадке заскрипели и залязгали, заливаясь хриплым смехом.
-- Закройся, ты, -- буркнул я, захлопнув им забрало, когда мы проходили мимо.
Мы дошли до входа в гриффиндорскую башню, загороженного большим портретом Полной Дамы в розовом шелковом платье.
- Пароль? -- потребовала она, как только мы приблизились.
- Чепуха, -- отозвался Джордж. -- Мне староста внизу сказал.
Портрет развернулся, открыв проем в стене, в который и пробралась вся наша компания. Круглая общая гостиная была согрета огнем, потрескивающим в камине, кругом стояли мягкие кресла и столы. Гермиона бросила на весело пляшущее пламя мрачный взгляд, и я отчетливо услышал, как она пробормотала "рабский труд", прежде чем пожелать нам спокойной ночи, после чего удалилась в спальню девочек.
Гарри, я и Невилл поднялись по последней, винтовой лестнице и наконец попали в собственную спальню, расположенную на самом верху башни. У стен стояли пять кроватей с темно-красными пологами, и у каждой в ногах -- чемодан владельца. Дин и Симус уже легли спать; Симус приколол свою ирландскую розетку в изголовье, а Дин прикрепил плакат с Виктором Крамом над столиком у кровати. Прежний плакат с футбольной командой Вест Хэм теперь висел рядом.