- Я не расслышал, Гарри, что ты сказал. Глухота приключилась, что ли? -- ответил Дамблдор, глядя в потолок и вертя одним вокруг другого большими пальцами.
- А-а... ну да, -- сконфуженно кивнул Гарри. -- Я только хотел сказать... Хагрид, неужели ты подумал, будто из-за этой... репортерши мы перестанем с тобой дружить?
Две огромные слезы выкатились из глаз Хагрида и потекли на густую бороду.
- Я же тебе говорил, Хагрид. -- Дамблдор все еще глядел в потолок. -- А письма от родителей? Я тебе их показывал. Они помнят тебя с тех пор, как сами учились в Хогвартсе. Ты же читал. Если я тебя сейчас уволю, они этого так не оставят...
- Не все. Кое-кто хочет, чтобы меня выгнали.
- Долго же тебе придется сидеть, запершись в хижине, если хочешь дождаться, пока тебя все полюбят.--Дамблдор чуть нахмурился и поглядел на Хагрида поверх очков. -- С тех пор как я здесь директором, не проходит недели, чтобы в школу не прилетела сова с письмом от недовольных моей работой. Что же, прикажешь мне запереться у себя в кабинете и никого не видеть и не слышать?
- Но вы же не полувеликан, -- прохрипел Хагрид.
- Ладно тебе, Хагрид! А у меня кто родственники? Семейство Дурслей! -- не выдержал Гарри.
- Ну вот, Хагрид, хороший тебе пример, -- подхватил Дамблдор. -- А мой брат? Аберфорта обвинили в том, что он на козле испытывал недозволенные заклинания. Все газеты про это писали. И что ты думаешь, Аберфорт от всех спрятался? Ничего подобного! Продолжал как ни в чем не бывало работать. Правда, не знаю, умеет ли он читать. Может, это вовсе и не мужество...
-- Хагрид, выйди из своей хижины и вернись в школу, -- ласково сказала Гермиона. -- Вернись, мы все по тебе скучаем.
Хагрид сглотнул, и по его щекам и бороде потекли новые потоки слез. Дамблдор поднялся из-за стола.
-- Как хочешь, Хагрид, но я не подпишу твое заявление об уходе. В понедельник приступай к работе. Жду тебя в половине девятого к завтраку в Большом зале. И никаких отговорок. До свидания.
Дамблдор на прощанье почесал Клыка за ухом и ушел. Хагрид закрылся огромными ручищами и зарыдал. Гермиона погладила его по плечу. Хагрид отнял руки от лица и поглядел заплаканными глазами на друзей.
- Великий человек... Дамблдор...
- Это точно, -- подтвердил я. -- Можно мне пирожное, Хагрид?
- Ну, конечно. -- Хагрид вытер слезы тыльной стороной ладони. -- Прав директор, вы все правы... И чего это я, правда? Старик-отец со стыда бы сгорел... -- Он снова заплакал и тут же смахнул слезы. -- Показывал я вам отцовскую карточку? Подождите-ка...
Он встал, подошел к кухонному шкафу, выдвинул ящик и достал старую выцветшую фотографию: на плече Хагрида сидит крошечный волшебник с глазами Хагрида и такими же, как у него, улыбчивыми морщинками в уголках глаз.
Судя по яблоне на снимке, Хагрид уже ростом метра два с половиной, но совсем еще мальчик: без бороды, лицо круглое, гладкое -- лет одиннадцати, не больше.
-- Здесь меня только что приняли в Хогвартс, -- всхлипнул Хагрид. -- Отец себя не помнил от радости!
- Хоть волшебник из меня мог и не выйти -- из-за матеґри... Да, по чести, не больно-то я был силен в волшебных науках... Спасибо на том, что выгнали меня уж после... как он помер... я был тогда на третьем курсе... Дамблдор мне сразу помог. Устроил лесничим. Людям он верит, вот что главное, пропасть не даст... Не такой, как другие начальники. Был бы у человека какой талант, а уж он-то его приютит. Что ж делать, коли семья неподходящая, сам-то он, может, и ничего... Да кто на это глядит? Рады напраслину возвести... А другие еще и прикидываются: кость, говорят, широкая. Ни за что не скажут: "Я такой, какой есть, и все тут". Отец говорил: "Никогда себя не стыдись. Злыдни всегда найдутся. А ты плюнь на них, другого они не стоят". Прав он был. А я дурень, дубина. И она такая же, вот что. "Широка в кости..." Ну и пусть ее со своими костями!
Гарри, я и Гермиона смущенно переглянулись. Хагрид, впрочем, не замечал, что у него сорвалось с губ, и продолжал как ни в чем не бывало.
-- Знаешь, Гарри, я как увидал тебя, сразу подумал: похожи мы с тобой. -- Хагрид оторвал от фотографии заблестевший взгляд. -- Родителей у тебя нету, в школу идти боялся: а ну, как не выйдет, ну, как не придешься ко двору? А вот, гляди-ка -- чемпион школы, в Турнире участвуешь... -- помолчав немного, Хагрид прибавил: -- Знаешь, чего я хочу? -- серьезно сказал он. -- Покажи им. Выиграй. Пусть знают, чистая у тебя кровь, нет ли -- неважно. И родных нечего стыдиться. Пусть знают, прав Дамблдор, не зря принимает в школу всех, кто к волшебству способен. Ну как у тебя с драконьим яйцом?
-- Замечательно!
Заплаканное лицо Хагрида расплылось в улыбке.
-- Вот умница! Покажи им всем, Гарри, покажи! Стань победителем.
Глава 26
Вчера Гарри ходил в ванную старост разбираться с яйцом. Вернулся ночью взерошеный, пропахший шампунем. И без карты мародеров.
- А говорил, что разгадал загадку! -- рассердилась Гермиона.
- Тише ты! -- рассердился Гарри. -- Мне надо было еще раз проверить, понятно?
Гарри, я и Гермиона сидели за последней партой на уроке заклинаний. Проходили Отбрасывающие чары, которые действовали как Манящие, только наоборот. Профессор Флитвик снабдил студентов подушками: другие предметы, что были в классе, могли больно ушибить или даже повредить что-нибудь. Учитель полагал, что уж подушкой-то, даже если она полетит не туда, никого не пришибешь. Так-то оно так, да вышло все по-другому. Невилл, к примеру, все норовил вместо подушки запустить что-нибудь еще, раз даже самого профессора Флитвика запустил.