С уважением, Ваши коллеги..."
-- Но ведь ты говорил, что Клювокрыл очень хороший, -- вспомнил я. -- Держу пари, все обойдется...
-- Нет, не обойдется! Знаю я этих упырей из Комиссии по обезвреживанию. -- Хагрид утер рукавом слезы. -- У них зуб на самых интересных животных.
В углу кто-то громко зачавкал. Гарри, я и Гермиона обернулись. На полу врастяжку лежал гиппогриф и что-то жевал.
-- Ну как оставить его снаружи, ведь ужас сколько намело снегу! -- всхлипывая, объяснил Хагрид. -- Теперь Рождество, а он будет там один-одинешенек и на привязи.
Друзья переглянулись. мы расходились с Хагридом во взгляде на "самых интересных животных", которых другие люди называют "опасными чудовищами". Впрочем, Клювокрыл и вправду выглядел безобидным. Хагрид же и вовсе считал его милашкой.
-- Тебе надо хорошенько подумать, как его защитить. -- Гермиона села рядом с Хагридом и погладила его по огромной ручище. -- Необходимо доказать Комиссии, что он неопасен.
-- Ничего не выйдет! -- рыдал Хагрид. -- Комиссия в кармане у Люциуса Малфоя. Все его боятся. Я проиграю дело и тогда Клювика...
Хагрид чиркнул пальцем по шее и с плачем рухнул на стол.
-- Может, Дамблдор поможет? -- вслух подумал Гарри.
-- Он и так мне очень помог. А у него самого забот полон рот: эти дементоры, Сириус Блэк...
я и Гермиона взглянули на Гарри. надеюсь он не будет сейчас выспрашивать Хагрида о Блеке.
-- Хагрид, нельзя сдаваться, -- твердо сказал он. -- Гермиона права, надо хорошенько продумать защиту. Мы будем свидетелями...
-- Я где-то читала о суде над гиппогрифом, его тоже раздразнили, и он напал на обидчика, -- задумалась Гермиона. -- Того гиппогрифа оправдали. Обязательно найду этот случай.
Хагрид только громче зарыдал. Гарри с Гермионой обернулись ко мне. мда и что мне делать? ладно что там мама делала?
-- Заварю-ка я чаю, -- сказал я. Гарри вытаращил глаза.
-- Мама всегда предлагает чашку чая, когда кому-нибудь плохо, -- развел руками я.
Наконец, выслушав многочисленные заверения о помощи и увидев перед собой кружку горячего чая, Хагрид высморкался в платок размером с добрую скатерть и сказал:
-- Все правильно. Нечего раскисать... надо взять себя в руки...
Огромный волкодав Клык застенчиво вылез из-под стола и положил морду Хагриду на колени.
-- И чего я расквасился? На себя не похож -- Хагрид погладил Клыка по холке, потрепал за ухо. -- Сам не свой последнее время... беспокоюсь о Клювике, да и уроки мои никому не нравятся...
-- Нам очень нравятся! -- соврала Гермиона.
мне они совсем не нравились, но не расстраивать же лесничего.
-- Отличные уроки, -- поддакнул я. -- Как, кстати, поживают флоббер-черви?
-- Все передохли, -- сник Хагрид. -- Салата объелись.
-- Бедные... -- У меня от сдерживаемого смеха затряслись губы.
-- Да еще эти дементоры... мороз по коже. -- Хагрида передернуло. -- Как иду в "Три метлы" промочить горло, каждый раз их вижу. Как в Азкабан вернулся.
Хагрид умолк и отхлебнул чаю. Гарри, я и Гермиона затаили дыхание: Хагрид впервые упомянул о заключении в волшебной тюрьме.
-- А в Азкабане страшно? -- осторожно спросила Гермиона.
-- Еще как! -- Хагрид глядел в одну точку. -- Другого такого места во всем свете нет. Я думал, с ума сойду. В голове всякие ужасы вертелись... все вспоминал, как меня выгнали из школы... как умер отец... как я отпустил Норберта...
На глазах у него опять выступили слезы. Норбертом звали дракончика, которого Хагрид выиграл в карты.
-- Посидишь там и забываешь, кто ты, зачем живешь. Я все мечтал, помереть бы, пока сплю... А потом меня выпустили. И я будто снова родился, все вокруг новое, лучший день в жизни. А дементоры-то меня отпускать не хотели.
-- Ты же был не виноват! -- с удивлением воскликнула Гермиона.
Хагрид горько усмехнулся.
-- Им-то что? Им нужно пару сотен заключенных, а кто виноват, кто нет, их это не трогает. -- Хагрид молча уставился в чашку, потом тихо прибавил: -- Хотел я было отпустить Клювика... пусть бы себе улетел... да как ему втолкуешь, что надо улепетывать? Да и закон страшно нарушить... как бы опять... -- Хагрид поглядел на Гарри, меня и Гермиону полными слез глазами. -- Не хочу обратно в Азкабан.
Хотя вечер у Хагрида был не очень веселый, все же он оказал на Гарри то действие, на которое я с Гермионой рассчитывали. Гарри теперь лишь изредка вспоминал Блэка и ревностно взялся готовить оправдательную речь для суда над гиппогрифом.
На другое утро мы отправились в библиотеку, принесли оттуда по охапке книг и в пустой гостиной засели за поиски. Весь день мы сидели у пылающего камина, перелистывая пыльные тома страницу за страницей в надежде найти похожий случай. Книги были полны отчетов о знаменитых судах над опасными чудовищами. Время от времени кто-нибудь из нас говорил:
-- Вот тут есть кое-что. В тысяча семьсот двадцать втором был случай... правда, гиппогрифа признали виновным и казнили, вот, поглядите...