========== 1 ==========
Рон сидел в углу стола, пытаясь утопить свою печаль в кружке сливочного пива. Да, именно так, сливочное пиво. К сожалению, к утру ему нужно быть на работе, так что он не мог позволить себе выпить что-либо покрепче в связи с низкой толерантностью к алкоголю, которой, как оказалось, он страдал. А Гермиона, что всегда была сторонницей здорового образа жизни, могла пить что душе угодно. Иногда Судьба была той еще сучкой. Ситуация Рона была следующей: он сидел в пабе в окружении пяти счастливых парочек, в то время как сам был удручающе одинок, и единственный человек, что тоже был без пары, но уже собирался покинуть их компанию с очередным завоеванием на сегодняшнюю ночь, ко всему прочему, был тем же человеком, по которому Рон безответно сходил с ума. По крайней мере, он всякий раз убеждал себя, что это просто кратковременное помешательство. Но, конечно же, это не помогало.
— Увидимся в следующий раз, — сказал Блейз Забини, снимая свой пиджак со спинки стула и улыбаясь Джессике, или Дженнифер, или как ее там звали в этот раз. Она была долговязой и нескладной, с длинными вишнево-рыжими волосами. “Мои волосы ярче”, ребячески подумал Рон, пялясь на нее из-за своей пивной кружки. “И не крашеные”. — Пока, Драко, Панси, Тео, Скамандер, Аббот, Лавгуд, Лонгботтом, Поттер, Грейнджер, Уизли, другой Уизли, — Блейз кивнул каждому названному, дойдя до Рона последним. Все остальные уже разошлись по домам — Джордж шаткой походкой ушел еще час назад вместе с Анжелиной, а Дин потащил Симуса домой, когда тот начал клясться в вечной любви музыкантам в пабе. Каждый, с кем попрощался Блейз, кивнули ему в ответ, Рон же только закатил глаза.
— У меня, вообще-то, имя есть, — пробурчал он в свою кружку сливочного пива. Вряд ли Блейз его услышал. Он был слишком занят, обнимая Джессику-или-Дженнифер за плечи и ведя ее на выход из бара.
Рон вздохнул. Он был жалок. По крайней мере, Джессика-или-Дженнифер не заметила, как он пялился на нее, в отличие от того парня с прошлого раза — Роберта, или Руперта, или как его там, с веснушчатым лицом и яркими голубыми глазами. В пабе было слишком темно, чтобы утверждать наверняка, но Рон не меньше пяти минут пялился на него, пытаясь понять, наложены ли на глаза этого парня какие-то чары, что они так сверкают, и вообще, оттенок глаз Рона куда красивее. Тот парень явно чувствовал себя неловко под пристальным взглядом Рона, и потому поторопил Блейза уйти из паба, и тот даже не успел хоть с кем-то попрощаться.
— Серьезно, Уизли, — огрызнулась на него Панси, отрывая взгляд Рона от удаляющейся спины Блейза. — Ты должен сказать ему хоть слово вместо того, чтобы просто сидеть и буравить глазами всех, с кем он уходит.
О, разве Рон не упоминал? Самое жалкое во всем этом было то, что среди его друзей не было ни одного, ни одного того, кто не знал бы о его чувствах, кроме самогό объекта этих самых чувств! Как он дошел до жизни такой? Разве он недостаточно настрадался всей той безответностью, тоской, ревностью к каждому столбу, когда думал, что был влюблен в Гермиону? Неужели ему снова нужно пройти через все это? Похоже, эта сучка Судьба действительно была к нему неравнодушна.
— Что, черт возьми, по-твоему, я могу ему сказать, Паркинсон? — проворчал Рон. — Вполне очевидно, что он может заполучить, кого только захочет. Я-то ему зачем?
— О, ради ж Мерлина, — раздраженно выдохнула Панси и обернулась к сестре Рона. — Джинни, любимая, надеюсь, тебе не будет неловко, если я тут минуточку буду превозносить достоинства твоего брата, как бы мало их ни было?
— Да пожалуйста, — беззаботно ответила Джинни. — От меня вы точно дифирамб не услышите, но кто-то же должен это сделать.
— Спасибо, дорогая. — Панси обернулась к Рону. — Дай-ка подумать, — подчеркнуто сказала она, постукивая пальчиком по своей щеке в притворных раздумьях. — Как парень, ты достаточно привлекателен. И, как сказала Грейнджер, хорош в постели. — Гермионе хватило совести покраснеть и виновато глянуть сначала на Тео, а потом на Рона. — Ты совладелец одного из самых успешных производств в магической Британии со связями во всем мире. А еще ты прощаешь любые ошибки, аж подташнивает от такой хаффлпаффности. — За это Ханна Аббот наградила Панси свирепым взглядом, а Рольф Скамандер снисходительной улыбкой. — Также ты неожиданно умен во многих областях, будь то игра в шахматы или товары, которые ты придумываешь для своего магазина. Но самое главное — это то, что ты до щенячьих глазок влюблен в Блейза. Действительно, и чем ты только мог бы ему приглянуться? — сердито подвела итог Панси. — Мерлин, не могу поверить, что могу сказать о Уизли что-то хорошее. — На это Джинни перегнулась через стол и шлепнула девушку по руке, на что та ей ухмыльнулась: — Ты знаешь, что я всех вас люблю, — сказала она Джинни, а затем снова обернулась к Рону. — И да, чтоб ты знал, ничего из того, что я только что сказала, я придумала сама. Я просто повторила то, что мне кто-то о тебе сказал. Так что, будь уверен, так думаю не только я.
Рон, чье лицо сейчас было такого же цвета, как его волосы, пробормотал:
— Большинство людей не таким меня видят. Думаю, мне больше подходят слова Джареда, когда мы расставались. “Забывчивый, невнимательный, слишком поглощенный работой, больше привязан к своим друзьям, чем ко мне, и чересчур неуверенный в себе. Ах да, еще ты одеваешься как бомж. Как будто ты даже не пытаешься мне нравиться.”
Глаза Панси загорелись какой-то мыслью. Она подошла к Джинни и начала о чем-то с ней шептаться. Через пару секунд, Джинни кивком головы подозвала к себе Гермиону, а Панси Драко. И теперь они вчетвером яростно шушукались, явно что-то замышляя. Тео послал Рону сочувствующий взгляд, а Гарри одними губами сказал “Мне жаль, приятель”. Было ли ему жаль за те прощальные слова Джареда, какими их запомнил Рон, или Гарри заранее было жаль его за что бы там ни надумали девчонки и Драко, Рон не знал.
Он снова вздохнул. Джаред был прав — он одевается как бомж. Когда Рон не был на работе, он мог позволить себе такую вольность. Он уже вышел из того возраста, когда донашивал вещи своих братьев, еле в них влезая. Сейчас же он мог позволить себе носить удобные вещи, с достаточным простором, чтобы элементарно дышать. Но такая одежда, очевидно, не помогала ему привлекать собой потенциальных партнеров. Блейз же казался таким человеком, для которого внешний вид был очень важен. Мерлин свидетель, он всегда одевается с иголочки и ухаживает за собой. Рон и не ждал, что Блейз когда-нибудь взглянет на кого-то, кто одевается так, как Рон, если бы не эта странная межфакультетская дружба, которую однажды начал Гарри. Но именно так и образовалась их нынешняя компания.
***
— Вечеринка в слизеринской гостиной? Ты серьезно, Гарри? — воскликнул Рон, пожалуй, слишком громко.
— Ну, правда, Рон, незачем так кричать, — отчитала его Гермиона.
— Незачем кричать? Ты в своем уме, Гермиона? — Рон перевел неверящий взгляд на свою девушку. — Гарри хочет, чтобы мы пошли на вечеринку в слизеринскую гостиную.
— Да, я слышала его, Рон, — ответила Гермиона с чуть большей долей раздражения в голосе. — Просто я не понимаю, чему ты так удивляешься. Гарри уже несколько месяцев этого добивался.
“И правда”, подумал Рон. С тех пор, как они вернулись на повторный седьмой курс, даже раньше — с тех пор, когда был назначен суд над Драко Малфоем, — Гарри не переставал говорить о том, как он устал от межфакультетских барьеров, и что с этим давно пора что-то сделать, чтобы наладить общение между Домами. И, поскольку Рон и Гермиона все время проводили вместе, исследуя свой переход от дружбы к отношениям, Гарри много времени проводил со слизеринцами, пытаясь с ними подружиться. И ему это неожиданно удалось, поскольку сейчас он приглашал Рона, Гермиону и остальных однокурсников и учеников курсом младше на межфакультетскую вечеринку в слизеринской гостиной, объясняя это жестом доброй воли со стороны Слизерина для всей школы. Гарри даже получил разрешение от МакГонагалл. Сам. Без помощи Гермионы. Которая сияла как гордая мать, когда Гарри ей все это рассказал, к большому изумлению Рона. Реакция Рона не была и в половину такой же радостной. Не то, чтобы Рон сомневался в решительности Гарри, когда он начал претворять свой план в жизнь, но Рон был удивлен, что слизеринцы на самом деле с ним поладили. Разве не они все это время ненавидели Гарри и остальных гриффиндорцев?