Некоторое время Рон продолжал лежать на кровати, смотря в пространство и думая о причинах того, почему у него нет шансов. Они перемежались с того, что Блейз никогда не интересовался парнями, к тому, что всегда идеальный внешний вид Блейза не шел ни в какое сравнение с вечно растрепанным Роном и с его не чересчур большой, но комфортной одеждой, и все это делало крюк на том, что Блейз никогда не обращался к нему по имени.
Не то чтобы Рон возражал против прозвища, что дал ему Блейз. Оно ему даже нравилось. Несколько месяцев назад они перешучивались, пытаясь решить, какими бы шахматными фигурами они были, если бы пришлось выбирать, и в итоге, Блейз сказал:
─ Я знаю, какой фигурой был бы ты, Уизли.
─ Да ну? ─ спросил тогда Рон. ─ И какой же?
─ Всадником*, ─ с дразнящей улыбкой ответил Блейз. ─ Храбрый, честный, и готовый пожертвовать собой ради великого блага в нежном возрасте двенадцати лет, я прав? ─ Он подтолкнул Рона локтем.
Вспыхнув от воспоминаний, Рон ответил тем же:
─ Что ж, раз мы переходим на личностные качества в двенадцать лет, тогда ты должен быть пешкой. Ну, знаешь, слепо следовал тому, что тебе говорят.
─ Эх, мне же было двенадцать, ─ беззаботно отозвался Блейз. ─ Я не знал, что еще мне делать. И повиновался. А ты ─ нет. Думаю, с этого времени я буду звать тебя “Сэр Всадник”.
─ И каждый раз, когда ты будешь это делать, я буду обращаться к тебе “Несчастная Пешка”, ─ пригрозил Рон. Блейз лишь рассмеялся.
Так все и началось. С того дня Блейз звал его “Сэр Всадник”, когда хотел подразнить, а Рон в ответ звал его “Несчастной Пешкой”, что со временем сократилось до “Всадника” и “Пешки”. Но после их разговора о том, как Блейз изменился во время войны, Рону больше не хотелось называть его “пешкой”. Пусть это и было ради шутки, но, все же, с этим прозвищем возникали какие-то негативные ассоциации. Так что, поскольку все еще были случаи, когда они использовали свои прозвища, в большинстве своем вместо этого Рон начал называть его просто “Блейз”. Но Блейз продолжал звать его “Всадником”, когда они были одни. И Рон не возражал. Для него это было постоянным напоминанием о том, когда они впервые по-настоящему поговорили, о том, как поразительно о нем отозвался Блейз, и в нем возникало то теплое чувство, что и тогда.
Но сейчас, лежа на кровати и думая обо всех причинах, почему влюбиться в Блейза было ужасной идеей, все казалось по-другому. Блейз всегда использовал лишь прозвище, когда они были одни. На вечерах в пабе, или в магазине братьев, когда вокруг были другие люди, он продолжал звать Рона “Уизли”. Он никогда не называл его “Роном”. Что приводило к мысли, что, может, они и не были так близки, как думал Рон. От этого становилось грустно, и Рон надеялся, что это не правда. Но, если Блейз узнает о его чувствах, это станет правдой, даже если не было ею сейчас. Это приведет к одной только неловкости.
“Ладно”, подумал Рон, “лучшее, что я могу сделать ─ выдержать дистанцию, пока не смогу взять эти чувства под контроль. Это ведь простая влюбленность, верно? Ничего, с чем я бы не справился, если просто отдалюсь на некоторое время. Вовсе необязательно что-то между нами усложнять. Всего на какое-то время, пока я это не переживу, и когда я вернусь к одному лишь чувству дружбы, тогда снова начну общение. Если он все еще будет не против.” Рон почувствовал укол боли, но быстро отогнал его прочь. Он должен это сделать.
***
Когда Блейз пришел в магазин, чтобы договориться о времени их следующей игры, Рон, извинившись, сказал, что в этот день он не сможет, якобы на работе был полный завал. Обычно, когда планы отменялись, Рон всегда предлагал другой день, но не в этот раз. Спустя момент его молчания, на лице Блейза мелькнуло что-то вроде разочарования, а его взгляд слегка потускнел. Он пожал плечами, сказал что-то по поводу того, что он все понимает, все-таки работа есть работа, и ушел. А Рона грызло чувство вины. Он старался только для себя, но он не хотел в процессе этого обидеть Блейза. Поэтому, когда Блейз пришел в магазин в следующий раз и предложил сыграть в шахматы, Рон согласился. Если бы он отдалился от Блейза слишком быстро и неожиданно, то у того, кроме обиды, возникло бы и подозрение. А Рон не хотел ни того, ни другого. Но большую часть игры он был рассеянным и отстраненным, что привело Блейза к победе гораздо легче, чем обычно. Блейз спросил Рона, все ли у него в порядке, и Рон, в оправдание, списал все на усталость от работы. Блейз сказал ему идти домой и отдохнуть, в ответ на что Рон попытался улыбнуться, но ему никогда не удавалось изображать эмоций, которых он не испытывал. Так что у него вышла лишь какая-то нездоровая гримаса, и на лице Блейза промелькнуло беспокойство. Рон ушел прежде, чем Блейз успел спросить что-то еще.
На следующий день один покупатель, который за последние несколько недель не раз заходил в магазин братьев, пригласил Рона вечером на ужин. Рон задумался. Раньше ему не особо везло с покупателями, которые звали его на свидания. Их хватало лишь на пару встреч, но отношения так никуда и не продвигались. С другой стороны, этот молодой человек приходил уже несколько недель, чтобы поболтать с Роном, прежде чем позвал его на свидание. Он был весьма привлекателен, и общение с ним было легким, приятным и интересным. А Рон пытался подавить в себе чувства к Блейзу, пока они не стали слишком серьезными. Что может быть лучше, чем не перенаправить эти чувства на кого-то другого? Этот юноша хотел Рона, а вот Блейз никогда бы не захотел. Так что Рон согласился. Молодой человек улыбнулся и, сказав “Тогда, до встречи”, ушел. Рон проводил его взглядом, чувствуя себя слегка не в своей тарелке. Какая-то маленькая его часть шептала, что снова повторяется ситуация, которая была и с Лавандой Браун, когда он принимал все, что он может получить, попутно пытаясь убедиться, что хоть кто-то его хочет. Но Рон проигнорировал этот голос и тем же вечером отправился на свидание с Джаредом Коллинзом.
***
На вечере встречи в пабе Рон с Джаредом сели вместе, что технически нарушало правила, изначально предложенные Гарри, а сформулированные Гермионой, но Рону было наплевать. За последние полторы недели у них было уже несколько свиданий, и все шло хорошо. С Джаредом было весело и легко, а поцелуи тот превращал в искусство, которым он мастерски владел. Когда нынешним днем они официально стали парой, Рон решил, что пора сказать об этом друзьям, и пригласил Джареда пойти в паб вместе с ним.
─ Ну, Рон, что это за невероятно красивый экземпляр, с которым ты сегодня пришел? ─ хитро спросила Джинни, когда все накатили по первой. Панси потянулась через стол и шлепнула ее по плечу. Ухмыльнувшись, Джинни послала ей воздушный поцелуй.
Рон закатил глаза.
─ Не суди мою сестру строго, ─ сказал он Джареду. ─ Она считает себя остроумной.
─ Ничего, ─ посмеиваясь, ответил Джаред. ─ У меня самого три сестры. Я знаю, каково это. Ты собираешься ответить на ее вопрос?
─ Да, сейчас, ─ сказал Рон, вставая из-за стола. ─ Минуточку внимания, ребят, это Джаред Коллинз. И с сегодняшнего дня он официально мой парень. Прошу любить и жаловать. Только не спугните мне его. ─ И Рон с ухмылкой сел обратно.
Ото всех посыпались поздравления. Ли Джордан, который сидел рядом с девушкой, что, кажется, была из Рейвенкло на одном с ним курсе, показал Рону большой палец, а Джастин Финч-Флетчли поднялся со своего места между Эрни Макмилланом и Сьюзан Боунс и похлопал Рона по спине.
─ Это… это замечательно, Рон, ─ сказала Гермиона, смотря, однако, куда-то в сторону. Наверняка, опять витает в облаках из-за своего любимого Тео, подумал Рон. Да и неважно. Ему было так хорошо. Джаред ему нравился, отчего он чувствовал оптимизм по поводу своих шансов подавить маленькую влюбленность в Блейза. Не обошлось и без шуточных пожеланий Джареду удачи, на что Рон только снова закатывал глаза, но все было нормально. Все было хорошо.