Комментарий к 6
Сердечно благодарю за “ждуны”, за отметки “нравится” и за отзывы, не представляете, какая это мотивация переводить дальше <3
========== 7 ==========
Рон не мог не заметить очевидное, как ясный день, удивление на лице Гарри, когда следующим днем он увидел, в чем Рон пришел в Дырявый Котел, потому что эта одежда больше подходила для ночного клуба. Но Гарри ничего не сказал, заняв с Роном один из столов и сделав заказ.
— Ну, и, — начал Гарри, пока они ждали, когда принесут их еду. — Я всё на своих дополнительных аврорских тренировках, у тебя твоя работа, так что, кроме как на вечерах в пабе, мы толком и не виделись с тех пор, как ты начал встречаться с Блейзом. Прошло уже, сколько, почти три недели? Как у вас с ним продвигается?
— Неплохо продвигается, — сказал Рон, пожимая плечами и чувствуя, как они напряжены.
Гарри просто посмотрел на него, не говоря ни слова. Но ему и не нужно было. Это же Гарри, в конце концов. Как и Гермиона, он знал Рона, знал его с одиннадцати лет и, похоже, знал его в такие моменты, когда дела шли не очень. Каким-то образом этот взгляд Гарри стал последней каплей. И Рон сорвался.
— Черт возьми, Гарри, я больше не вынесу этой чертовой одежды, — выпалил он. — Это итак ужасно — надевать ее на свидания, еще хуже — надевать ее каждый день на работу. Но сейчас я ношу ее каждую чертову секунду целый день, когда я не дома, и я задыхаюсь. Я не могу дышать в этих вещах. И дело не только в том, как в них неудобно; я вообще не понимаю, как кто-то может захотеть носить эти орудия пыток, они же буквально врезаются во всё, я чувствую, как пережимает мои легкие, как кровь застревает в жилах; а мне не приходилось носить настолько маленькую одежду с тех пор, как у меня появилась возможность покупать собственные вещи, и каждый раз, когда я надеваю эти, я как будто снова становлюсь завистливым, неуверенным собой, который взвился на тебя во время Турнира Трех Волшебников, и который ушел из той палатки; тем собой, который всегда чувствовал себя самым незначимым среди своих братьев и сестры и ненужным на фоне своих друзей. Ненавижу это, как же чертовски я это ненавижу! — К тому моменту, как он закончил, он едва не задыхался.
Гарри обомлел. Обычно Рон не поднимает таких тем, поэтому Гарри, похоже, сильно удивился такому внезапному излиянию чувств. И только тогда Рон осознал, что проговорился по поводу своей значимости, и мысленно дал себе леща. Он же неспроста не говорит об этом. Рон уже собрался извиниться, когда Гарри его прервал:
— Я понял, дело в одежде. У меня всё наоборот — она слишком большая, и реакция немного другая, но я тебя понимаю. — Гарри явно было чрезвычайно некомфортно. Он тоже никогда не затрагивал этой темы, и по виду ему было так же неловко, как он себя чувствовал, но он все равно это сделал. И Рон ощутил прилив признательности к своему другу. А еще его жгло любопытство, потому что обычно Гарри лишь вскользь касается своей жизни до Хогвартса и во время летних каникул, но Рон все равно знал, откуда у него эта слишком большая одежда, так что он понял, о чем Гарри говорит.
— Она не уносит меня в воспоминания о прошлом, как это происходит с тобой. Для этого у меня есть другие факторы. Но я все равно не люблю носить вещи, которые мне слишком велики, — продолжил Гарри. — Это напоминает мне о жизни с Дурслями, о том, насколько я был нежеланным для единственной семьи, которая у меня была. Напоминает о том, как каждое лето после поступления в Хогвартс я был отрезан от всех тех, кто был мне дорог, — он тяжело сглотнул. — С этими чувствами у меня связано очень много плохих воспоминаний.
— Решетки на твоих окнах, — пробормотал Рон, взглянув на друга. Он так привык чувствовать себя ниже Гарри, что иногда забывал, насколько ему было лучше, когда они были детьми. Даже когда Рон чувствовал себя самым последним по значимости человеком на земле, он все равно знал, что его семья любит его и ждет. Не важно, как сильно он сомневался в том, что кто-то другой захочет быть рядом с ним, Рон знал, что его родные будут рады ему всегда. Гарри же вырос, выслушивая, что он никому не нужен. А потом Гарри, у которого никогда раньше не было друзей, выбрал Рона сам. От этой мысли в горле появлялся ком.
Гарри улыбнулся:
— Да, но еще это напоминает мне о “Рон Уизли и Взрывные Близнецы спешат на помощь”, так что не все так плохо, — поддразнил он. А Рон покраснел и опустил голову. — Дело в том, что потом, со временем, больше никто не заставлял меня носить эти вещи, — продолжил Гарри. — В тот день, когда Хагрид привел меня в Гринготтс, и я узнал, что у меня есть деньги, я мог купить себе одежду по размеру вместо того, чтобы вместе с новыми мантиями носить изношенные носки дяди Вернона или спать в старой пижаме Дадли. Но я не купил. Я ничего не менял. Мне просто в голову не приходило, что я должен это сделать, или что у меня есть такая возможность.
— И что, в итоге, случилось? — напряженно спросил Рон. — С нашего повторного седьмого курса ты начал носить одежду по размеру, так ведь?
— Ну, да, — сказал Гарри. И от воспоминаний его губ коснулась легкая улыбка. — Тем, что случилось, был Драко.
— Малфой? — переспросил Рон, удивившись на мгновение, но, подумав еще раз, удивление рассеялось. Все же, Хорёк действительно любит Гарри.
— Да, — повторил Гарри. — Как-то на выходных где-то в начале года, когда мы пытались наладить отношения, мы пошли в Хогсмид в магазин одежды, потому что Драко сказал, что ему что-то нужно. И он спросил, не хочу ли я что-нибудь для себя, раз мы здесь. Я пожал плечами и сказал, что одежды мне хватает. Он одарил меня таким взглядом, какой он обычно делает, ну знаешь, как будто я прилетел с другой планеты, и спросил, почему я настойчиво продолжаю одеваться как домашний эльф, когда у меня есть наследство как Поттеров, так и Блэков, и я могу позволить себе сменить весь гардероб, не задумываясь о сумме. — Гарри послал Рону извиняющийся взгляд, поскольку деньги всегда были для того болезненной темой. Рон лишь махнул рукой, чтобы тот продолжал. — В общем, я сказал, что мне всегда приходилось носить обноски Дадли, а они еще вполне приличные, поэтому новая одежда мне не нужна. Кажется, сначала Драко подумал, что я сказал это с сарказмом. А когда он понял, что я серьезно, цитирую его слова: “Поттер, нормальные люди, чья одежда не приходится им впору, покупают одежду по размеру. Подходящая одежда это не какая-то неуместная роскошь, кроме тех случаев, когда ты не можешь ее себе позволить. А ты можешь. Так почему ты обходишься с собой так дешево?”. И знаешь, я даже не осознавал, что именно так я о себе и думаю. Я не понимал, что обесцениваю сам себя, как будто я не заслуживаю вещи, которые подходят мне по размеру. Как будто я действительно ничего не стоил, как мне всегда говорили. Я никогда не был благодарен за те вещи. Я терпеть не мог их носить. Но внезапно меня как по лицу ударило то, что с тех пор, как у меня появился шанс купить себе что-то другое, я все равно носил одежду, которую ненавидел. А разве это не признак того, как ты ценишь сам себя. Тогда я попытался уклониться от ответа, но Драко мне этого не позволил. И, в итоге, разговор пошел о моей жизни с Дурслями, о которой я никогда вам не рассказывал в деталях. Я предпочитал вообще забывать о них, когда был с вами. — Гарри пожал плечами. — И это все еще так. В конце нашего разговора Драко сказал: “Ты чертов идиот, Поттер, если после всего того, что ты сделал, и через что прошел, еще веришь в те слова, что говорили тебе эти ошибки человеческой природы. Ты стόишь больше, чем все они вместе взятые. И тебе нужна какая-нибудь новая одежда. Так что мы не выйдем из этого магазина, пока не подберем тебе хотя бы недельный запас одежды, что будет сидеть на тебе должным образом.” И на тот момент это были милейшими словами, что Драко Малфой мне когда-либо говорил. К концу нашего похода в тот магазин, мы определенно подружились. И, оглядываясь назад, я думаю, что я начал влюбляться в него именно тогда.
Рон вспомнил о том, как Блейз сказал ему, что он никогда не был менее значимым среди своих друзей, и подумал, что прекрасно понимает, почему Гарри начал влюбляться в этого мерзавца.