— Добрый вечер, Всадник, — сказал он, снова осматривая Рона сверху донизу.
Рон закатил глаза.
— Добрый, Пешка, — ответил он заплетающимся языком.
Блейз проигнорировал его тон.
— Есть хоть одна конкретная причина, почему ты сегодня так оделся? Совсем не твой обычный стиль, — спросил он.
Из-за алкогольной дымки Рон мог и ошибаться, но ему показалось, что голос Блейза был слегка напряжен.
— Мой обычный стиль недостаточно хорош, — сердито ответил Рон. — Решил попробовать что-нибудь новое. И чтобы подчеркивало все! — рассмеялся он сам над собой. Мерлин, как же он был пьян. Он сделал глоток из стакана, что только что перед ним поставили.
— Оно, определенно, привлекает внимание… — начал Блейз.
— Эй, — прервал его Рон, решив рискнуть прямо сейчас. По крайней мере, девчонки и Драко не смогут попрекнуть его тем, что он не пытался. — Если тебе так нравится мой новый стиль, почему бы тебе на эту ночь не пригласить к себе меня, а не того, на кого бы ты там ни глазел за моей спиной?
Пару секунд Блейз удивленно хлопал глазами.
— Что?
— Почему бы тебе сегодня не отвести к себе домой меня? — повторил Рон.
Еще один очень долгий момент Блейз ошарашено пялился на Рона. А затем слегка сдавленным голосом сказал:
— Увы, как бы заманчиво это ни было, я не сплю с теми, кто в стельку пьян.
На мгновение Рон задумался над этим. Конечно, он знал, что это неправильно — пользоваться случаем, когда человек в состоянии нестояния, но ему так хотелось побыть с Блейзом, пусть даже просто на одну ночь, и, раз уж у него не хватило смелости спросить его раньше, пока был трезв, вряд ли он найдет в себе мужества сделать это когда-либо еще.
— Ты уверен? — спросил Рон.
— Да, Всадник, уверен, — ответил Блейз.
— Ну и ладно,— надулся Рон. Похоже, даже в этой одежде Блейз бы его не захотел. Ничего эти девчонки не понимают.
“С другой стороны, он не отверг меня окончательно, он только сказал, что не будет спать со мной из-за того, что я пьян”, размышлял Рон. Может, Блейз согласится, если Рон не будет пьян? “Ладно, последняя попытка.”
— Тогда что на счет свидания?
Если они пойдут на свидание, Рон точно проследит за тем, чтобы не пить.
Блейз снова какое-то время задумчиво молчал, выглядя ошеломленным. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но снова его закрыл, затем вновь открыл и закрыл, тяжело сглотнул и открыл рот в третий раз, по-видимому, не находя слов, а Рон, наблюдая за ним, чувствовал, как сердце падает в пятки. “Ну все, сейчас он вконец меня отошьет”, подумал он, опуская взгляд на свой стакан.
— Если… если наутро твое предложение все еще будет в силе, — заговорил, наконец, Блейз, — тогда ладно. — Рон удивленно вскинул на него глаза. — Я был бы счастлив пойти с тобой на свидание. Но, а пока, думаю, тебе стоит прекратить пить.
“Да!” Мысленно возликовал Рон. “Действительно, сработало!”
— Ладно, — сказал он, засияв улыбкой. — Все равно мне уже достаточно.
Он отодвинул от себя стакан, положил голову на сложенные на столе руки, и тут же уснул, не переставая улыбаться.
***
Проснувшись следующим утром, Рон недовольно замычал и снова закрыл глаза. Черт возьми! Зачем он вчера столько пил, зная, что на следующий день головная боль будет обеспечена? Кое-как продрав глаза в очередной раз, до него дошло, что он дома, в своей постели, на нем все еще та чертова одежда, что мучила его весь вчерашний вечер, только пиджака и ботинок сейчас на нем не было, и Рон понятия не имел, куда они делись, как и не помнил, как он вообще попал домой. Он снова страдальчески промычал и, повернувшись на бок, заметил на прикроватной тумбочке флакон антипохмельного зелья. Схватив его и опустошив одним глотком, Рон зажмурился, чувствуя, что зелье начинает действовать.
Когда топот стада диких взрывопотамов в его голове стих, он снова открыл глаза, встал с постели и, сорвав с себя злосчастную одежду так быстро, как только смог, вздохнул, наконец, с облегчением и поплелся в душ. “Кто же привел меня домой?”, думал Рон, стоя под теплыми струями воды. “Я, точно, был не один, потому что я уверен, что не оставлял того зелья сам для себя. Но это не Гарри и не Гермиона, они бы попытались переодеть меня в пижаму. Интересно, почему этого не сделал тот, кто бы это ни был?” Должно быть, Рон был очень пьян, раз всю ночь проспал в этой одежде. Проснувшись в ней, ему было так же некомфортно, как и вчера. Он не мог поверить, что, вообще, смог в ней уснуть.
Выйдя из душа и высушив полотенцем волосы, Рон вернулся в спальню и, надев пижаму, запрыгнул обратно в кровать. Слава Мерлину, сегодня у него был выходной. Он закрыл глаза и мысленно вернулся в прошлый вечер, пытаясь понять, кто мог бы отвести его домой. Последним, что он запомнил, был разговор с Блейзом… Резко распахнув глаза, Рон рывком сел на постели. “Черт возьми! Неужели вчера я, и правда, предложил Блейзу переспать?!” Он мученически простонал. О, Мерлин, о чем он только думал? Кто его за язык тянул? Он, конечно, понимал, что это все из-за алкоголя, и на трезвую голову он бы никогда этого не сделал, но все же. И ведь он на этом не остановился, так ведь? Он позвал Блейза на свидание, хоть тот его сначала и отшил. Но… Блейз, в итоге, согласился, разве нет? Был ли он серьезен или просто потакал нетрезвому Рону? Или Блейзу настолько были неприятны эти пьяные заигрывания, что он решил согласиться на все, лишь бы тот, наконец, отстал? Лицо Рона запылало от стыда, и он уронил голову на руки. “Что, черт возьми, со мной не так?” Он всерьез задумался над тем, чтобы на пару недель закопаться под одеялом, и, если получится, больше никогда не видеться с Блейзом. “И таким образом выставить себя еще бόльшим дураком, Уизли.”
Внезапно послышался стук в окно, и Рон, отвлекшись от охватившего его стыда, поднял глаза и увидел за окном сову. Встав с постели, он открыл окно, и птица, залетев в комнату, протянула ему лапку с запиской. Рон отвязал пергамент и, сев на кровати, принялся читать.
Уизли,
Надеюсь, ты пережил сегодняшнее утро. Я нашел одно из твоих антипохмельных зелий и поставил тебе на тумбочку рядом с кроватью. Надеюсь, ты его нашел.
Помнишь, вчера ты спрашивал, не хочу ли я пойти с тобой на свидание? Не уверен, многое ли ты запоминаешь, когда напиваешься. Мне интересно, при свете дня, когда ты трезв, приглашение еще в силе? Если нет, то я больше никогда не подниму эту тему. Но, а если да, то я снова соглашусь и буду ждать тебя сегодня вечером в семь часов в “Трех Метлах”. Отправь, пожалуйста, ответ с моей совой.
Блейз Забини
Рон целую минуту ошарашено хватал воздух ртом, после чего снова перечитал письмо. “Он… он, по-настоящему, вчера согласился?! Да!” На лице Рона растянулась широкая улыбка, и с радостным возгласом он вскочил на ноги, ошарашив сову, которой, очевидно, было поручено ждать ответа. Рон подбежал к столу и, схватив пергамент и перо, начал поспешно писать.
Все в силе. Увидимся сегодня в “Трех Метлах” в семь.
Спасибо за зелье.
Рон
Привязав записку сове на лапку, Рон отправил птицу лететь обратно, после чего начал восторженно приплясывать по всей комнате. “Не могу поверить! И правда, сработало! Сегодня я иду на свидание с Блейзом Забини!” А потом он споткнулся обо что-то на полу и, опустив взгляд, увидел одежду, что он вчера носил. Весь восторг моментально иссяк, и Рон чертыхнулся. “Все из-за этого наряда.” Как он мог забыть? Единственная причина, почему вчера Блейз проявил к нему интерес, заключалась в том, что Рон был в этой одежде. А если сегодня он придет на свидание в своем обычном стиле, будет ли он снова неинтересен Блейзу? От этого предположения неприятно засосало под ложечкой. “Так, я не собираюсь остаться с носом из-за каких-то тряпок”, решительно подумал Рон. “Сегодня мне просто нужно надеть что-то похожее.” Он передернулся от одной только этой мысли. Вчера ему было чертовски неудобно идти в таких вещах в паб. А идти в них на свидание будет в десять раз хуже. Особенно на свидание с тем, в кого ты влюблен. Но после всего того, через что ему пришлось пройти, чтобы добиться этого свидания, он не был готов рисковать потерей своего шанса только из-за того, что на нем надето. Ему просто нужно смириться. Рон снова взглянул на валяющиеся на полу вещи и обреченно простонал. В его гардеробе не было ничего похожего, но не мог же он надеть то же самое, что и вчера. Без особого энтузиазма он отправил Гермионе сову с просьбой о помощи, уже слыша в своей голове ее излюбленное “Я же говорила”.