В фильме "Любовь в эфире" герой Рональда Рейгана вел неравную борьбу с местными заправилами, вступившими в преступный сговор с рэкетирами, и терпел поражение за поражением. Но его решительность в сочетании с небезответной любовью к героине фильма, которую играла Джун Трэвис, в конечном счете одерживала верх. Фильм был безнадежно слабым и безликим, о чем говорил хотя бы тот факт, что его в отличие от большинства кинофильмов 30—40-х годов, заполонивших телеэкраны в 50—70-е годы, так и не решились показать по телевидению США. Сам Рейган был в восторге, но, возможно, не от самого фильма, а от того, что реализовывалась его мечта стать частью того таинственного и блистательного мира, к которому его уже давно влекло. Состояние его пребывания "на седьмом небе" передавалось читателям писем, которые он посылал по договоренности в редакцию газеты "Де-Мойн реджистер" и которые в течение довольно продолжительного времени публиковались в воскресных изданиях этой газеты. В одном из писем Рейган назвал себя "Алисой мужского пола в стране чудес". Но в более поздних воспоминаниях о том времени он самокритично признавался: "Я стал полуавтоматом, "создающим" персонаж, выписанный кем-то другим, делая то, что кто-то мне приказывал делать на съемочной площадке"1.
Сыгранная в первом фильме роль оказалась решающей в творческой жизни Рейгана, определив на многие годы вперед его актерское амплуа "честного малого с располагающей к себе внешностью, но без особых интеллектуальных данных" Однако это амплуа не имело ничего общего с наиболее престижным амплуа "героя-любовника". В экранных любовных треугольниках Рейгану доставалась, как правило, роль "третьего лишнего", в бытовых коллизиях или ковбойских перестрелках — роль одной из первых жертв. В отличие от персонажей, роли которых доставались таким крупным голливудским киноактерам, как Роберт Тэйлор или Эррол Флинн (для героев их калибра бытовавший в те годы в голливудском кино "хэппи-энд" был нерушимым законом), многие кинематографические персонажи Рейгана редко дотягивали в своей экранной жизни до заключительного титра "конец". ("О большем актеру и не приходится мечтать, — и здесь не терял оптимизма Рейган. — Ведь только умирая, живут в театре"2.) Его экранных возлюбленных уводили "настоящие" герои, или же героини покидали его второстепенных героев по своей собственной инициативе, так что персонажам Рейгана оставалось быть шаферами на свадебных церемониях счастливых пар. Рассказывали, что привыкший к роли "на подхвате", отводившейся Рейгану на протяжении нескольких десятилетий, владелец киностудии Джек Уорнер, прослышав в 1966 г., что Рейган собирается выдвинуть свою кандидатуру на пост губернатора Калифорнии, в комическом смятении воскликнул: "Нет, нет! Вы ошибаетесь? Это Джимми Стюарт баллотируется в губернаторы Калифорнии, Рональд же Рейган баллотируется на роль его ближайшего друга!" (Понятно, что Джеймс Стюарт, принадлежавший к тому же поколению голливудских актеров, что и Рейган, был более удачлив в роли "героя-любовника" в 30—40-х годах.)
Трудно представить себе, чтобы такой честолюбивый по натуре человек, как Рейган, мог быть удовлетворен подсобной ролью, которая отводилась ему в абсолютном большинстве снимавшихся студией "Уорнер бразерс" фильмов. Известны факты, когда он пытался добиться участия в съемках фильмов категории "А" или хотя бы главных ролей в фильмах категории "Б", и он добивался и того и другого, но реже, чем ему хотелось бы. Хорошо знавшие Рейгана люди утверждали в годы его успехов на политическом поприще, что не стоило большого труда заставить его потерять контроль над собой простым замечанием о постоянной невезучести его персонажей в любовных киноперипетиях. Американский журналист Л. Кэннон, избравший Рейгана объектом своего пристального внимания и неослабного изучения в 1966 г. и ставший с тех пор крупнейшим знатоком особенностей психологии и деталей биографии 40-го президента США, писал, что еще в 1968 г., в ходе одного из интервью с Рейганом, тот по своей инициативе упомянул о подобных "инсинуациях" досужих газетчиков и счел необходимым заметить, что, по всей видимости, они попросту не видели фильмов с его участием. Профессиональное самолюбие Рейгана взыграло даже незадолго до въезда в Белый дом, когда в интервью газете "Вашингтон пост" в ходе предвыборной кампании 1980 г., отметая "злобные измышления" политических противников, он заявил: "Неправда, что мне не везло в фильмах с моими девушками. Девушки неизменно доставались мне"3— и для вящей убедительности стал перечислять фильмы со своим участием, где его персонажам везло в любви, а также имена киноактрис, чьи героини останавливали свой выбор на его героях. (Было замечено, что во всех разговорах на эту тему им особо подчеркивалось, что актриса Нэнси Дэвис, игравшая в паре с ним в его предпоследнем фильме "Морские дьяволы", стала его женой не только на экране, но и в жизни.) Вступив на политическую стезю в ипостаси оптимиста, верящего в свою звезду и свое везение, Рональд Рейган не мог позволить, чтобы кто-нибудь усомнился в обоснованности этой убежденности, даже если речь шла всего лишь о везучести его киноперсонажей. Те, кто сделал или собирался делать ставку на него, должны были быть уверены в том, что его (а с ним и их) ждет успех, и только успех.