Как представляется, Рейган не был ни безвинным сторонним наблюдателем, ни инициатором подобных разрушительных акций, осложняющих, нередко надолго, процесс нормализации американо-советских отношений. Частая противоречивость слов и дела, непоследовательность, разноголосица и сумятица, отмечавшиеся на всем протяжении пребывания администрации Рейгана у власти, имели в своей основе ряд причин, но главной был рейгановский стиль руководства страной. По мере приближения конца президентства, и особенно в последние два года пребывания в Белом доме, Рейган, всегда проявлявший склонность к символическим акциям и высказываниям, стал все чаще только ими и ограничиваться, совершенно отстранившись от того, как и какими средствами воплощаются в жизнь провозглашенные им "благородные идеи". Под категорию "деталей", которыми он никогда не любил и не хотел заниматься, с течением времени стали подпадать все президентские функции, кроме представительских, т. е. вся внешняя и внутренняя политика американского государства, за исключением тех случаев, когда без президента обойтись было нельзя. "Президент входит бойкой походкой в западное крыло Белого дома, где его приветствуют улыбающиеся помощники, которые сообщают ему, что дела идут нормально, — описывал журнал "Тайм" в начале 1987 г. ставшую обычной степень вовлеченности президента в решение государственных дел. — Руководитель секретариата заходит в Овальный кабинет с докладными записками, из которых изъято все спорное; президент просматривает предложенные варианты решений, указанные в конце каждой записки, и отмечает галочкой предпочитаемое им решение с таким видом, будто он заказывает десерт из обеденного меню Белого дома. Все это происходит в атмосфере полнейшей безмятежности"82В таких условиях, созданных самим президентом, лица из его ближайшего окружения обрели практически неограниченную и выпадающую из зоны внимания Рейгана власть, сохраняя при этом возможность и даже право утверждать, что совершаемое ими удостоено личного одобрения главы государства или во всяком случае согласовано с ним. То, что государственная машина функционирует таким образом, не было ни для кого секретом и, более того, казалось, устраивало всех — и президента, и сотрудников его аппарата, и членов кабинета министров, и даже большинство американцев (иначе трудно объяснить столь высокий уровень популярности Рейгана в стране). То, что началось в 1985 г. и стало известным в 1986 г., было неизбежно, и оставалось удивляться, что это или нечто подобное этому не произошло раньше. Впрочем, Дж. Рестон не понимал причин такого удивления: "Ведь он (Рейган) играл в эти тайные игры на протяжении почти шести лет. Единственная разница заключается в том, что его на этот раз поймали"83.
В скандале, получившем по аналогии с уотергейтским название "ирангейт" или "Иран — контрас", нас интересует лишь тот его аспект, который связан с ролью, сыгранной лично Рейганом, и с созданными им условиями, способствовавшими происшедшему. Лихо закрученная сюжетная линия скандала, которая могла бы сделать честь приключенческой ленте и уже легла в основу не одного печатного труда, представляет большой соблазн для любого автора, но подробный пересказ тех событий выходит за рамки замысла этой книги, и поэтому ограничимся лишь изложением материала, без которого нельзя будет понять, что же произошло.
Американские средства массовой информации еще активно муссировали встречу на высшем уровне в Рейкьявике, когда в многословье комментариев и оценок, высказываемых видными деятелями администрации и журналистами, стали вкрапливаться сообщения совершенно иного характера. У проблемы, затронутой в этих сообщениях, была трагическая предыстория — захват 53 американских граждан в качестве заложников иранскими экстремистами и освобождение их иранскими властями лишь через 15 месяцев, в день вступления Р. Рейгана на президентский пост. Болезненность этой темы для американцев с тех пор не ослабла, поскольку на протяжении ряда лет в различных странах Ближнего Востока были похищены несколько американских граждан, и их судьба волновала соотечественников. Летом и осенью 1986 г. нескольких американцев удалось вызволить, и их возвращение домой широко освещалось в прессе.