В начале ноября 1986 г. оппозиционные к режиму аятоллы Хомейни иранские политические силы распространили листовки, обвиняющие режим в тайном сотрудничестве с США. Подробности факта сотрудничества были опубликованы бейрутским еженедельником "Аль шираа" — США передали Ирану через Израиль большое количество современного вооружения, включая ракеты, запасные части к истребителям, боеприпасы и другие виды военного снаряжения в расчете на получение содействия Ирана в деле освобождения американских граждан ливанскими экстремистами. Стоимость переданного оружия и военного снаряжения, согласно опубликованным данным, составила 30–40 млн долл. Достоянием мировой общественности стал и факт тайного посещения Тегерана тогдашним помощником Рейгана по вопросам национальной безопасности Р. Макфарлейном, которого сопровождали несколько других сотрудников Совета национальной безопасности США, включая подполковника О. Норта. Перепечатанные из зарубежных источников сведения стали обрастать дополнительной и не всегда точной информацией буквально на следующий день после их появления в американских средствах массовой информации. Факты и фантазия сплелись в такой тугой комок сенсации, что без официальной оценки происшедшего разобраться было трудно. Но администрация США опубликовала официальный комментарий лишь после того, как была готова согласованная со всеми замешанными в это дело ведомствами США версия, которая, как выяснилось позднее, имела мало общего с происшедшим в действительности. Сначала эта версия была изложена руководящим деятелям конгресса США. Сменивший к тому времени Р. Макфарлейна Дж. Пойндекстер сообщил законодателям, что США, решившись на такой шаг, стремились установить "рабочий контакт с умеренными силами в Иране, остановить терроризм в этой стране и добиться освобождения похищенных американцев". Выступивший на этой встрече президент Рейган заявил, что администрация не нарушила никаких законов и не вступала в переговоры с террористами. Целью этой тайной операции, сказал он, была реализация стратегических задач США на Ближнем Востоке. Официальное разъяснение законодателей не удовлетворило. Более того, в действиях администрации ими были усмотрены явные нарушения ряда законов принятых в последние годы, в частности Закона 1976 г. о кон троле над экспортом оружия, требующего от правительства США согласования с конгрессом всех случаев экспорта "значительного количества" военного снаряжения, "способного повысить военный потенциал страны-импортера", а также Закона 1979 г. об экспорте, категорически запрещающего экспорт военного снаряжения в любую страну, проповедующую и практикующую терроризм. Президенту Рейгану напомнили, что в 1985 г. именно он отнес Иран к таким странам.
Информация об официальной версии администрации, попавшая на страницы прессы, вызвала волну возмущения и в союзных с США странах Западной Европы, напомнивших администрации, что именно она категорически настаивала на соблюдении эмбарго на поставки оружия Ирану и требовала ни при каких обстоятельствах не поддаваться шантажу террористов и не вступать с ними в переговоры по вопросу об освобождении заложников. С осуждением действий администрации выступили даже два бывших президента страны — Дж. Форд и Дж. Картер; выразил несогласие с политикой президента Рейгана в Иране и государственный секретарь США Дж. Шульц, но и в этом неординарном случае, как не раз уже случалось в прошлом, основной мишенью возмущенных критиков, виновниками происшедшего оказывались ведущие сотрудники аппарата Белого дома и Совета национальной безопасности, ведающие "деталями", но не сам президент. "Он не получал столь необходимой ему помощи от аппарата Белого дома, — писал, в частности, Дж. Рестон. — Они знают о его слабых местах лучше, чем кто-либо, но, пытаясь заменить его своей "помощью", они удваивают и утраивают его проблемы"84
Дальнейшее развитие событий продолжало накалять общественное возмущение: оказалось, что суммы, выплаченные Ираном за полученное оружие и военное снаряжение, вносились на специальный счет в одном из швейцарских банков, откуда они затем перечислялись (или во всяком случае должны были перечисляться) никарагуанским контрас в обход американских законов и решений конгресса. Непосредственными исполнителями этих незаконных операций назывались помощник президента по вопросам национальной безопасности Дж. Пойндекстер и ответственный сотрудник Совета национальной безопасности подполковник О. Норт. В Соединенных Штатах и за рубежом задавался один и тот же вопрос: "Мог ли президент не знать об этих операциях его ближайших сотрудников? Или он знал об их незаконной деятельности, а сейчас пытается спрятаться за спины защищавших его лояльных сотрудников?" Впрочем, и президентская отстраненность от руководства государственной машиной, и его безответственность были в одинаковой степени основанием для серьезной обеспокоенности будущим развитием событий в оставшиеся два года его пребывания в Белом доме — такого убеждения придерживались многие. Проблема компетентности президента в вопросах внешней политики и степени его вовлеченности в процесс принятия внешнеполитических решений, поднятая в связи с "ирангейтом", связывалась теперь напрямую и с результатами встречи на высшем уровне в Рейкьявике, причем как теми политическими силами страны, которые ожидали более конструктивных шагов от администрации, так и теми силами, которые пытались сорвать намечающийся процесс оздоровления международной обстановки.