Попытки членов администрации (и самого президента) объяснить свои действия (или бездействие) благородными целями (или полным доверием к исполнителям) привели к еще большей путанице, которую нередко приходилось разъяснять дополнительными комментариями и оправданиями. Личная замешанность президента в скандальную сделку с Ираном не вызывала сомнения даже у тех американцев, которые годами приучались к мысли об отрешенности Рейгана от повседневного управления государственными делами. К началу декабря 1986 г. популярность Рейгана снизилась до 57 %, а 80 % опрошенных американцев высказали убеждение, что президент знает о деле "Иран — контрас" больше, чем готов признать. В рядах президентских советников и помощников, как еще действующих, так и бывших, начался разброд, вносивший еще большую путаницу в расследование скандала. Р. Макфар-лейн, признавший ошибочность решения о поставках оружия и военного снаряжения Ирану, был назван Д. Риганом основным инициатором этого решения, человеком, достойным наказания.
Президент не решался на открытое признание своей вины в принятии решения, но и не предпринимал никаких попыток возложить ответственность на кого-либо из своих советников. Однако в окружении президента поговаривали, что Нэнси Рейган уже наметила нескольких "козлов отпущения" и приступила к целенаправленной обработке мужа: "на заклание" ею отдавались Д. Риган, Дж. Пойндекстер, О. Норт и, возможно даже, директор ЦРУ У. Кейси. Первыми были отправлены в отставку Дж. Пойндекстер и О. Норт, хотя последнего Рейган совсем недавно назвал "национальным героем" Америки. А вслед за решением Рейгана об увольнении в отставку этих лиц было принято еще одно решение Белого дома — о создании президентской комиссии во главе с сенатором Дж. Тауэром, которой поручалось провести расследование обстоятельств "ирангейта" и степени ответственности официальных лиц администрации за нарушение законов США. "Если будут найдены доказательства того, что г-н Рейган не знал о том, что делал его собственный Совет национальной безопасности, — писал политический обозреватель "Нью-Йорк таймс" Т. Уикер, — он окажется ничуть не в лучшем положении, чем если выяснится, что он был тайным руководителем всего прожекта… Президенты избираются для того, чтобы они следили за такого рода вещами, а не дремали после обеда"
85. Ничуть не снизили накала страстей поступившие в печать сведения о том, что никарагуанским контрас не досталось ни единого цента из сумм, переведенных швейцарским банкам, а что они осели на личных счетах участников операции с американской и иранской стороны и даже были использованы для финансирования избирательной кампании ряда конгрессменов, выступавших за ужесточение американской политики в отношении Никарагуа. Предвидя дальнейшее обострение ситуации, Белый дом пошел на очередную подтасовку, призванную в первую очередь обелить президента. Выступая перед конгрессменами, министр юстиции и ближайший советник и друг Рейгана Э. Миз заявил, что если президент и давал согласие на первую поставку оружия Ирану, то это произошло скорее всего, когда он находился под влиянием анестезирующих средств, введенных во время операции в госпитале Бетесды, т. е. когда он не отдавал себе отчета в том, что делал, и по этой причине не может об этом случае вспомнить. Эта версия, при всей ее надуманности, сделала, однако, возможным следующий шаг Рейгана, который от него ждали давно: президент признал сделку с Ираном ошибкой.