Приближалась дата встречи М. С. Горбачева и Р. Рейгана в Москве. Происходившие в Советском Союзе процессы умерили пыл большого числа (но, конечно, далеко не всех) убежденных противников СССР. Отражая противоречивый психологический настрой своих соотечественников по отношению к Советскому Союзу и пытаясь одновременно приноровиться к требованиям времени, Рейган то называл Советский Союз "обществом с завязанными глазами" (но уже не "империей зла") и призывал руководство СССР "снять повязку с глаз и позволить народу увидеть мир со всеми его чудесами" (апрель 1988 г.), то признавал происходящие в СССР позитивные сдвиги, в том числе и в области прав человека, и существование "некоторых недостатков* в этой области в самих США (май 1988 г.). Наверное, можно было согласиться с газетой "Вашингтон пост* от 29 мая 1988 г., в которой отмечалось, что в создавшейся психологической атмосфере Рейган, как никто другой, оказался способным "отразить столь адекватно американский характер с его провинциальностью и закоренелым скептицизмом, но и с его надеждой на лучшее и откровенностью*.
Несколькими днями раньше, 23 мая, М. С. Горбачев, характеризуя личность Рональда Рейгана в интервью представителям американской прессы, назвал важным качеством президента как политика его реализм. "В данном случае, — разъяснил он, — я понимаю под этим умение, отстаивая свои убеждения, в то же время приводить свою позицию в соответствие с изменяющейся обстановкой. Кто бы мог подумать в начале 80-х годов не только в Советском Союзе, но и в США, что именно президент Рейган подпишет с нами первое в истории соглашение о сокращении ядерных вооружений? Однако трезвое осознание того, что мир изменился, что изменяются интересы наших стран, позволило президенту, не поступившись своими известными убеждениями, по-новому взглянуть на существующие реальности*95. В любом заявлении по такому случаю, как официальный государственный визит высокого зарубежного гостя, есть, как представляется, что-то от кавказского тоста или же эпитафии — когда о человеке говорят только хорошее, сознательно закрывая глаза на его недостатки и пороки, нередко приписывая ему чужие заслуги и отсутствующие в его характере черты. Первый визит главы американского государства за почти четырнадцать лет был именно тем событием, которое диктовало необходимость забыть о многом негативном, связывавшемся не так давно с именем этого государственного деятеля, его высказываниями и политикой его администрации. Требования дипломатии и дипломатической этики подлежат соблюдению при всех обстоятельствах, за исключением разве что открыто враждебной ситуации, но о такой ситуации в советско-американских отношениях в последние годы говорить уже не приходилось, и, судя по развитию событий, она становилась уже достоянием истории. Но, даже оставляя в стороне требования дипломатической этики, следовало признать и положительно оценить хотя бы то, что происходившие в советско-американских отношениях и в развивавшемся диалоге по проблемам контроля над вооружениями конструктивные сдвиги происходили если не по инициативе Рейгана и не благодаря его личному вкладу, то во всяком случае "в его дежурство".
Деловая часть встречи на высшем уровне была очень насыщенной. Помимо переговоров, проходивших (как отмечалось в совместном заявлении) в конструктивной атмосфере, обеспечившей широкие возможности для откровенного обмена мнениями по проблемам вооружений, а также обсуждения региональных вопросов и вопросов, касающихся дальнейшего расширения двусторонних контактов, обменов и сотрудничества, стороны обменялись ратификационными грамотами о введении в действие Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, подписанного М. С. Горбачевым и Р. Рейганом в ходе встречи на высшем уровне в Вашингтоне. Остававшееся от переговоров и протокольных мероприятий время по желанию президента было занято неофициальными встречами и осмотром достопримечательностей Москвы.