Власть над Племенем Фаллона обеспечила его определенной опорой, и в течение весьма неплохой пары лет они терроризировали всю округу, грабя, убивая и предавал огню. Но проблема заключалась в том, что странами управляли города, а всякий раз, как они наезжали на какой-то город, люди просто закрывали ворота и метали в них со стен всевозможный огонь и стрелы. Каким бы сильным ни было Племя, армией оно не являлось.
Но затем, четыре года назад, с Некросом связались покровители – те, кто сделал на него ставку. У них были деньги. У них были планы. И у них был Маг Антракс. Медленно, но уверенно Некрос следовал их планам, пока Шесть Городов Галкифера не стали готовы пасть. Теперь Сетель и Гоблинвиль были у них в руках. Минас-Вельфер, Минас-Тряк и Мальвенис висели на волоске. Проблемы оставались только с Вельбугом и этой соплячкой Тусоной. Но их планы казались слишком умны, а интриги слишком изощренны. Не пройдет и нескольких дней, как Тусона погибнет, и Вельбуг падет, а вместе с ним и весь Галкифер. Тогда они смогут обратить свое внимание на другие страны Среднеземья.
Но тут вдруг пару дней назад Антракс предсказал пришествие ниоткуда этого черного воина и предупредил, что он вызовет не только крушение всех их планов, но и гибель самого Некроса! Некрос быстро предпринял нужные меры, но воин невесть как сумел сорвать обе попытки его устранить. Ну что ж, в следующий раз Ритте лучше сделать все как полагается. В ближайшие двадцать четыре часа и Тусона, и черный воин должны быть убиты – иначе Ритта вдруг обнаружит, что потолок его спальни разукрашен кусочками его тонких кишок.
Более точный огненный шар шипя пролетел в другой конец комнаты, и калайя в золотой клетке взорвалась ворохом перьев.
Некрос не на шутку обозлился.
В четверть двенадцатого Ронан в обнимку с пьянющим Тарлом шагал по темнеющим улицам Вельбуга. Он то и дело останавливался, якобы желая заглянуть в витрину магазина, а на самом деле – убедиться, что их никто не преследует. Впрочем, возможно преследователям вовсе не требовалось держать их в поле зрения, ибо Тарл то и дело разражался обрывками песен, и слышно его было за многие кварталы.
– В Орквиле, скажу вам я, – заревел он, жутко перевирая мотив, – клевых девок до… – Прихлопнув разинутый рот певца ладонью, Ронан оборвал песню, прежде чем заглянуть в очередную витрину…
– Ммм… ммм… ммм… – замычал Тарл. Ронан смягчился и убрал руку.
– Только потише. Ага?
– Ага. Хорошие песни, значит, тебе не по вкусу! – туманным взором Тарл вгляделся в витрину. Там было полно грязных черных нарядов, обожаемых не чуждыми моде орками женского пола. Над витриной имелась вывеска: «Наряды от Трувака». – Что, хочешь себе новое платье купить? – захихикал Тарл. Ронан сверкнул на него глазами.
– Просто удостоверяюсь, что нас никто не преследует, – прорычал он. – Уже надоело, что мне то и дело на хвост садятся. И Тусоне этой я не доверяю. «Ни одному мужчине не доверяй», – сказал тогда папа. Помнишь?
– Ну да, конечно! Если Тусона мужчина, то я монах из Ордена Трезвенников! – Тарл помолчал, а потом добавил. – Знаешь, если она мужчина, мне бы такой муженек не помешал…
Довольный тем, что их не преследуют, Ронан спешно потащил Тарла за угол. «Может, он и прав, – подумал он. – Ин вино веритас. Она не мужчина, так что, может статься, я могу ей доверять. Впрочем, ладно – скоро выясним».
Дверь «Драконьей лапы» раскрылась раньше, чем они постучали, и Ронан с Тарлом тихо проскользнули внутрь. Познер надежно запер дверь на засов, прежде чем жестом предложить им пройти в гостиную. Все свечи величественного канделябра уже потушили, и зал освещался лишь парой настенных факелов. Там было пусто, если не считать Тусоны, которая сидела за столом рядом с мраморной статуей. Перед ней стояла кружка пива. Когда Познер выскользнул за дверь у дальнего конца стойки, она встала их поприветствовать.
– Спасибо, что пришли, – сказала она и протянула руку Ронану. В воинской манере они пожали друг другу запястья, затем она повернулась к Тарлу. – Распоряжайся сам, – продолжила она, указывал на бар. – Все за счет заведения. Все, что захочешь, и сколько захочешь.
Тарл недоверчиво посмотрел на воительницу.
– Кажется, я в тебя влюбился, – пробормотал он, затем нетвердой поступью направляясь к стойке. – За это надо коктейль выпить!
Тяга Тарла к коктейлям, скорее всего, восходила еще к его раннему детству. Его мамаша тоже их обожала. Он припоминал, как она каждый вечер смешивала один из своих любимых. Равные количества джина, джина и джина смешать в высоком бокале, и еще долить джином.
Пить немедленно, а потом дать по мозгам маленькому сынишке. Впрочем, так Тарл по крайней мере выучился от удара кулаком уворачиваться. Вздрогнув от воспоминания, он схватил шейкер и бутылку бренди.
Тусона с усталой улыбкой за ним понаблюдала, затем повернулась обратно к Ронану.
– Ну ладно, качок, – вновь заговорила она. – Скинь гирю с мозгов. – Ронан сел напротив Тусоны и с очевидным подозрением наблюдал, как она делает славный глоток пива. – У нас обоих есть проблемы, – продолжила она. – У меня – кто-то, кто пытается взять власть над городом. У тебя – кто-то, кто пытается тебя убить. Случилось так, что это одна и та же персона.
– Кто? – спросил Ронан.
– Один милый парнишка по имени Некрос.
Тусоне пришлось отскочить назад и встать там, держа наготове меч, пока вокруг нее сыпались на пол кусочки мрамора. Но Ронан остался сидеть, тупо оглядывал останки разбитого стола, пролитое пиво и свой сжатый кулак, который все это безобразие устроил.
– Ох-х… извини! – пробормотал он. – Я… ну, я немного волнуюсь, когда это имя слышу.
Не слишком уверенно Ронан принялся излагать историю своей первой встречи с Некросом, и по мере того, каков ее излагал, Тусона все с большим и большим уважением за ним наблюдала. Да, похоже, это был человек, с которым она могла действовать сообща. Преданный воин, стоящий на стороне справедливости, который мог единственным гневным ударом кулака разбить на куски мозаичный мраморный стол при одном упоминании имени человека, которого ему случилось возненавидеть. Он станет славным союзником – а прямо сейчас союзник бы ей очень не помешал!
Тусона слушала Ронана и глаза ее просветлели, когда он рассказал о призраке своего отца.
– Эта первая тень надежды для нас за очень долгое время, – подытожила она. – И они капитально с тобой напортачили. Но все же я сомневаюсь, что у тебя есть хоть какое-то представление, за что ты берешься. У Некроса есть агенты во всех городах на востоке, и они славно поработали. Минас-Вельфер и дальний Абассал рассыпаются изнутри, Сетель и Гоблинвиль уже пали, но люди по-прежнему не понимают, что происходит… Эти парни, знаешь ли, идут в ногу со временем. Очень они смышленые. В наше время, если ты хочешь взять город, ты уже не подваливаешь к нему во главе целой армии и не берешь его в осаду. Ну какой от этого толк? Все кончается тем, что ты овладеваешь не городом, а выжженной оболочкой, где половина людей уже мертва, а чума и голод добивают остальных. Это отвращает от города искателей приключений и прочую публику, а ведь именно туризм приносит таблоны в такое место, как Вельбуг… Но эти парни умны. За четыре года они уже перепробовали все трюки. Дестабилизацию… тайные операции… терроризм… странные наемные убийства… и просачивание во власть. Особенно последнее. У них есть могущественная клика в городском совете, которую возглавляет Ритта. Есть тут такая старая жаба, хитрая до невозможности. Но моему отцу он был не чета.
Тусона умолкла, явно сдерживая слезы, и Ронан вдруг понял, что несмотря на внешнюю беззаботность, воительница испытывала колоссальное напряжение. Немного отдышавшись, она продолжила.
– Мой отец тоже был правителем города и лучшим воином, какого когда-либо видели на востоке. Народ его любил. Он вел людей за собой, невзирая на те хитроумные удары, которые пытался наносить Ритта. Старая жаба явно проигрывал, а потому сделал так, чтобы моего отца убили. Ему всадили нож в спину, когда он однажды темной ночью возвращался домой с заседания совета. Они, наверное, решили, что с его смертью, лишившись вождя, город падет, ибо у моего отца не было сына, чтобы ему унаследовать. Но они совсем упустили из виду меня. Еще когда я была совсем ребенком, отец меня тренировал, и тренировал как следует. Я справлялась с любым, кого Ритта мог ко мне подослать, и народ Вельбуга мне доверял. И все же с каждым годом мы все больше утрачивали позиции, а они все ближе подбирались к своей цели. Теперь они расставили своих людей во властных структурах по всему городу и медленно, но уверенно его меняют. Им даже удалось заполучить контроль над городским советом… Несколько месяцев тому назад они издали постановление, дарующее равные права оркам. А на прошлой неделе внесли поправку, распространяющую это постановление на немертвяков – зомби, духов, привидений, вервольфов. Я думала, у нас большинство, однако старый Парберд голосовал вместе с ними. А потом не смог мне в глаза посмотреть. Они как-то взяли его в оборот – вероятно, путем шантажа… Сегодня ты видел результаты. Нормальные, добропорядочные люди должны тереться плечо в плечо со всяким мусором вроде тех зомби. Но добропорядочные люди уже начали уезжать. Оставшиеся полагаются на меня, но я смогу продержаться лишь несколько дней. Ритта здесь как огромный жирный паук. Его сети повсюду.