– Ты шутишь! – воскликнул изумленный Тарл. – Я что, правда это могу?
– Как пить дать, – заверила Тусона. – И завтра ты непременно выяснишь, сколько в тебе Силы.
Тарл внимательно посмотрел на ее смеющееся лицо, а затем схватил бурдюк с вином и сделал долгий глоток. У него было скверное чувство, что следующий день ему страшно не понравится.
Деревушка стояла в ожидании. В ожидании она, впрочем, стояла всегда – крошечный уголок крошечной страны, Со времени ухода Ронана здесь многое изменилось. Деревенский зал в конце концов признал свое поражение перед гравитацией, и теперь на его месте была лишь груда гниющей древесины. У колодца был откровенно нездоровый вид. Многие хижины разрушились. Тем не менее некоторые по-прежнему стояли, и даже появилось несколько новых. Те люди, кому удалось спастись от Племени Фаллона, мучительно собирали свою жизнь из осколков. Так что деревушка по-прежнему жила, но лишь еле-еле.
Перед тем, как добраться до деревушки, Ронан и его спутники шли три часа подряд, и все это время Ронан с Тусоной не разговаривали. Они начали было обсуждать стратегию, но затем вышло крупное несогласие. На протяжении всей охоты Тусона хотела быть рядом со своим мужчиной, однако Ронан был обеспокоен предсказаниями Антракса. Маг тогда сказал, что Ронан сможет одолеть Некроса, но про Тусону ничего не упомянул. Мало ли что могло случиться. К примеру, ее могли убить. И Ронан категорически настаивал на том, чтобы во время поединка ее и близко там не было.
Тусона шагала по дороге с лицом, похожим на застывшую лаву. Идущий позади нее Ронан выглядел шестилетним пацаном, которого только что поставили в угол за то, что он скормил свой обед кошке. Еще дальше топал не на шутку озадаченный таким раскладом и перепуганный тем, что ждало его впереди, Тарл. Только Котик казался совершенно доволен и счастлив. Главным образом это объяснялось его полной уверенностью в том, что после грядущей стычки у него окажется масса превосходной еды.
Но когда Ронан в конце концов одолел пологий подъем и увидел впереди хижины родной деревушки, спор мгновенно был позабыт. Он почувствовал, как слезы наворачиваются ему на глаза, а в горле сжимается комок. Ронану вдруг стало страшно идти дальше. Не из-за Некроса, а из-за воспоминаний, что переполняли его. Как он длинными летними днями играл среди хижин с другими деревенскими ребятишками. Как он холодными зимними вечерами лежал, свернувшись калачиком, от очага плыло приятное тепло, а мама ему читала. Те опаляющие дни в кузне под боком у отца, когда он учился ковать оружие. И самое мучительное из всех воспоминаний – та ночь, когда Племя Фаллона разбило его жизнь на куски.
Увидев выражение его лица, Тусона смягчилась. Теперь Ронан выглядел шестилетним пацаном, который стоит посреди людной улицы, внезапно осознав, что его родители куда-то пропали. Она ободряюще сжала его ладонь, а остановившийся с другого бока Тарл предложил ему бурдюк с вином. Ронан покачал головой. Но затем он вспомнил отца в зловещем голубом пламени костра. Теперь, после пяти долгих лет, он оказался в считанных часах от сладкого как мед возмездия. И Ронану вдруг стало невыносимо ждать. С какой-то новой целеустремленностью он зашагал вперед, а остальные последовали за ним.
Когда они только вошли в деревню, она казалась совсем заброшенной. Путники медленно побрели по главной улице мимо ветхих хижин, каждая из которых отчаянно нуждалась в починке. Нигде не раздавалось ни звука. Даже ни один пакас не кричал. А затем из одной хижины нетвердой походкой вышел какой-то старик и приблизился к ним. Тарл подумал, что такого тощего человека он еще никогда в жизни не видел. Казалось, стоит только потереть друг о друга его ноги, и можно костер разжечь. Руки были еще костлявей. Тарлу приходилось встречать куда более цветущего вида скелеты. Он уже собрался было от пустить по этому поводу какое-то замечание, но тут заметил, что Ронан глазеет на старика в благоговейном страхе, точно на привидение.
Доковыляв до них, старик остановился.
– Приветствую вас, благородные незнакомцы, произнес он на удивление сильным голосом. – Добро пожаловать к нам в деревню. Меня зовут Палин. Если я чем-то могу вам помочь… – Тут старик осекся. Он вдруг понял, что Ронан буквально впился в него взглядом, и ему стало неловко. – Ну, чем смогу… – пробормотал он затем.
– Старый Палин! – выдохнул Ронан. – Когда я последний раз вас видел, вас стрелой к земле прикололо! Я подумал, вы умерли!
– К земле прикололо? Эй, а вы ведь не из тех мародерствующих ублюдков, верно?
Ронан помотал головой и улыбнулся.
– Я Ронан, – объявил он. – Я домой вернулся.
Старик недоверчиво на него посмотрел, а затем улыбка медленно расползлась по его лицу.
– Молодой Ронан, – пробормотал он. – Боги мои, это ты! – Он схватил руку Ронана и лихорадочно ее затряс. Старик был совсем слаб, и Ронану показалось, будто он обменялся рукопожатием с поделкой оригамиста. – Ты смотри! – продолжал Палин. – Твой отец всегда говорил, что ты воином станешь, но мы ему никогда особенно не верили. – Он повернулся к остальным. – Ведь был такой тощенький! И совсем слабенький. Даже меч не мог поднять без того, чтобы кровь носом не пошла. А однажды…
Пока Палин вел их к одной из самых крупных и наименее ветхих хижин, Тусона ухмыльнулась Ронану.
– Ага! – съязвила она. – Выходит, ты не всегда таким дуболомом был!
– Клянусь, в детстве я мало чем от тебя отличался, – с некоторой неловкостью отозвался Ронан. – Могу поспорить, кроме платьица, «конского хвоста» и веснушек, у тебя тогда почти ничего и не было.
– Напрасно ты так считаешь, – ответила Тусона. – Вспомни, ведь я единственным сыном своего отца была. Так что еще в колыбельке надо мной вместо погремушки утренняя звезда висела.
Интерьер хижины создавал ощущение простора. Главным образом потому, что внутри не было ничего, кроме пары полок и зловонного одеяла в углу. Осел всего раз нюхнул, с отвращением сморщил нос и снова вышел на воздух. Старый Палин засуетился, принялся снимать с полки растрескавшиеся кружки и наполнять их грязно-бурой жидкостью, которая по его словам была водой. Затем он взял какую-то банку в предложил пустить ее по кругу. Из банки торчало множество соломинок сантиметров по пятнадцать в длину.