– «Сырная соломка», – объяснил он. – Пробовал кто-нибудь?
Тусона внимательно присмотрелась. Это была простая солома, самая что ни на есть обычная.
– Сыру в ней маловато, – добавил Старый Палин. – Придется воображением запастись. Или вы «Сахарный прутик» предпочитаете?
Он достал еще одну банку, из которой торчало несколько веточек. На некоторых все еще имелись листики. Тусона взяла одну и в ужасе на нее посмотрела.
– Вы правда это едите? – недоверчиво поинтересовалась она.
– Лично я не ем, – ответил Старый Палин. – Мне жевать нечем. – Он изобразил широкую ухмылку, и они заметили у него во рту только один зуб, восседавший в центре нижней десны, подобно замшелому могильному камню. – Иногда я стараюсь всю питательную ценность из них высосать. Например, когда есть, что отпраздновать.
Пока старик излагал свою историю, Ронану хотелось сквозь землю провалиться. «Почему вечно так получается, – недоумевал он, впрочем как и очень многие до него, – что когда ты приводишь домой девушку, все непременно начинают всякие стеснительные истории про твое детство рассказывать? Если он начнет болтать про тот раз, когда разбился мой горшок, да еще упомянет, где именно мне визы наложили, придется отсюда уходить».
К счастью, старик вовремя остановился и хлопнул себя ладонью по лбу.
– Ах я старый дурак! – воскликнул он. – Треплюсь тут о прошлом, а ведь вы такой путь проделали, чтобы нас навестить! Идемте, отдохните немного у меня в хижине и расскажите мне, что у вас приключилось!
Но эти для гостей. До нас тут дошел слух, что кто-то сюда направляется. Вообще-то мы подумали, что это еще одно из тех мародерствующих племен. Вот почему деревня пуста. Все в горы сбежали. А меня здесь оставили, чтобы поприветствовать Мародеров, когда те появятся. Пожать руку их вождю и все такое прочее.
– А зачем?
– У меня, знаете ли, проказа. Все очень надеются, что я смогу кому надо ее передать.
Ронан взглянул на старика, затем встал и прошел к двери. Он немного постоял там, выглядывая наружу, а затем снова повернулся к Палину.
– У вас будут гости, – пообещал он. – Племя Фаллона. Они очень скоро здесь будут. Но не тревожьтесь. Мы здесь, чтобы вам помочь.
– Племя Фаллона, говоришь? А сколько их 6удет
– Около семидесяти.
Старый Палин посмотрел на Тусону, затем на Тарла, который уселся на вонючее одеяло и деловито приканчивал бурдюк с вином. В этот момент внутрь снова забрел Котик. Встретив пристальный взгляд осла, Палин заметно побелел.
– Значит, у тебя тут женщина, алкаш и бурый ослик? – Старик немного помолчал. – Очень хорошо. Ну, если я вам понадоблюсь, то я в горах. Желаю удачи.
С этими словами он так шустро выскочил за дверь, словно за ним вдруг все демоны ада погнались. Ронан смотрел, как старый Палин исчезает за поворотом дороги со скоростью, поразительной для существа столь немощного. Подойди к нему, Тусона взяла его за руку.
– Нормально, качок, – сказала она, и Ронан вдруг услышал в ее голосе тревогу. – Тут мы с тобой, да два братца-раздолбая против семидесяти свирепых ублюдков. Нам лучше бы приготовиться.
Ронан почувствовал, как в животе у него начинают порхать бабочки, и сделал глубокий вдох. Все последние пять лет он уверенно готовился к этому моменту, но теперь вдруг шансы на успех показались ему не очень хорошими. Нет, даже не так.
Они показались ему клятски скверными.
Некрос начинал испытывать легкое беспокойство. Стоя в стременах, он оглядывал холмистые равнины на юге. Ни души. Куда же, клят ему в нос, подевался Ангнейл? Возможно, он все еще поджидает черного воина в засаде у переправы через Имар. Хотя, согласно Антраксу, тот парень должен был там еще вчера объявиться. Что же его задержало? А! Кальдис с Бонапонере могли его задержать! Отлично! да, так, наверное, и получилось. Жаль, нельзя с уверенностью это узнать.
Последние несколько лет Некрос действовал в самом сердце коммуникационной сети, подобной которой Среднеземье еще никогда не видело. Его агенты были во всех городах, мелких и крупных, связанные с ним посредством – хрустальных шаров Антракса. А теперь Некрос вдруг оказался в степи Галиадора без малейшего представления о том, что где происходит. Со времени последнего сеанса связи с Антраксом его собственный хрустальный шар наотрез отказывался работать. Всякий раз, как Некрос пытался его напрячь, там просто вспыхивала строчка плавного готического шрифта: «Обслуживание возобновится при первой возможности». Он мрачно взглянул на свисающую с седла сумку плотного бархата, в которой лежал шар. Некросу страшно не нравилось быть отрезанным.
Слово «отрезанный» имело также малоприятное отношение к остальной части племени, хотя и несколько в ином смысле. В последние несколько недель, с тех пор, как стали рушиться его планы, вождь часто впадал в откровенное буйство, и многим соплеменникам были отрезаны головы. Просто им случилось попасть под горячую руку. Поначалу люди следовали за Некросом главным образом потому, что его колдовство намного продлевало их жизненный срок. Но теперь, если тебе случалось оказаться в ненужное время в ненужном месте, твой, жизненный срок и твое тело запросто могли быть внезапно урезаны, отчего среди соплеменников уже слышались первые шепотки не довольства.
Некрос нахмурился и беспокойно заерзал в седле. Его не покидало чувство, что что-то идет не так. Вообще-то Антраксу несвойственно было ошибаться в своих предсказаниях, но последние инструкции мага выглядели, мягко говоря, странно. Захватить какую-то глухую деревушку – это еще ничего. У покровителей могли быть свои резоны. Но почему Некросу велели въехать в эту деревушку в сопровождении отряда всего лишь из двенадцати человек? Наверное, они знали, что делали. Но ему это не нравилось. Совсем не нравилось.
Во внезапной досаде на самого себя Некрос встряхнул головой, да он прямо-таки в старуху превращается! Еще не построили такой деревни, которая стала бы проблемой для него и двенадцати лучших его людей! И тем не менее в последнее время все шло как-то не так… Некрос развернулся и выкрикнул соплеменникам свои приказы. Шесть лучников и шесть меченосцев едут с ним, а все остальные десять минут стоят здесь, после чего следуют за ними. Затем, опять чувствуя смутное беспокойство, он пришпорил коня и в сопровождении двенадцати отборных воинов поскакал к деревушке.