– Ты же никогда не интересовался Вовкой?! Даже с днём рождения не с каждым поздравлял?!
– Дурак был.
– А теперь что – поумнел?
– Скорее – повзрослел.
– А как же Нина, Катюша?
И тут Пашка, действительно, с болью рассказал, что они с Ниной развелись, и она не разрешает ему видеться с дочкой. Вот тогда он и понял, что дети – самое главное, самое важное в жизни.
– Но ведь семья строится не только на любви к детям…
– Юлька, но ты ведь меня никогда не любила. Ты мне хотя бы нравилась, а я даже этого не удостоился, – с горечью сказал Пашка, – Но мы ведь поженились тогда ради будущего ребёнка, так чем это не повод сойтись снова?
Для Юльки эти горькие слова Пашки были ударом под дых. Она никогда не задумывалась, пока они жили вместе, о его чувствах. А он, оказывается, всё ощущал и понимал. Было над чем поразмыслить. А пока договорились о ближайшей встречи Пашки с сыном.
А номером два Юльку в скайпе отловил Мишка. Ну, сколько можно было от него скрываться?! И Юлька решила поговорить и расставить все точки над «и». И опять разговор сложился совсем не так, как рассчитывала Юлька.
Мишка начал с того, что извинился за то, как он поступил с Юлькиной любовью десять лет назад. И даже признался, что это он попросил брата отправить ей свои свадебные фотографии, потому что струсил честно во всём ей признаться в лицо. А сейчас, когда они встретились в Амстердаме, он понял, что Юлька родной ему человек, такой близкий, понятный, домашний. И вообще, такая встреча не может быть просто так, это знак судьбы! И он готов забрать их с Вовкой к себе в Америку в Чикаго. Ради их с Юлькой любви…
При упоминании о Вовке, Юлька сразу догадалась, что здесь не обошлось дело без мамы. Бабушка на даче, а Натка никогда не дала бы Мишке её адрес в скайпе, только мама, больше не кому. Видимо, всё ещё осталась стоять на страже искусству.
Когда, после разговора с Мишкой, Юля зашла на кухню и укоризненно посмотрела на маму, та сразу, ещё до вопросов дочери, начала оправдываться:
– Миша позвонил на домашний телефон. Пожаловался, что ты не отвечаешь на его звонки на мобильный. И очень хотел извиниться, если чем-то обидел тебя в Амстердаме. Но ты ведь вроде рассказывала, что ваша встреча была дружеской? Или ты что-то от нас скрыла?
– Да ничего я от вас с бабушкой не скрывала. Не знаю, что он там себе вообразил. А про Вовку зачем сказала?
– Миша признался, что любит тебя и хочет жениться. Спрашивал у меня благословение. Вот и пришлось рассказать про Вовку.
«Так вот почему позвонил только через месяц после неотвеченных звонков в Амстердаме, – ехидно подумала Юлька, – новость о сыне переваривал». А потом сама себя одёрнула: ну, и злыдня же я! Мишка, похоже, действительно, её любит или, по крайне мере, думает, что это так, раз принял такое решение, а она… А она уже его не любит, и не хочет ехать за ним ни в какую Америку. А раньше бы и в Сибирь поехала не задумываясь…
10
Юлька крутилась между трёх мужчин и думала о том, что её спокойная, без всякой любви, жизнь в последние шесть лет нравилась ей гораздо больше, чем все эти метания с терзаниями. Но это что! Оказывается, это были ещё цветочки! Потом и ягодки появились… И Юлька позвонила Натке, которая уже успела на неё обидеться, поскольку прошло уже полтора месяца, как подруга вернулась из Амстердама, а обещанный подробный отчёт ещё не состоялся и бутылка Ледяного вина так и пылится не распечатанной на полке.
– Ох, Натка, мне так с тобой нужно поговорить…
– Наконец-то, сподобилась! И в чём вопрос? Давай приеду хоть сейчас, или ты ко мне.
– Нет, надо, чтобы никто не мешал. Давай в выходные? Отправим своих на дачи и поговорим. Сможешь?
– Замётано. У тебя или у меня?
– Давай у тебя, чтобы никто звонками не беспокоил.
– Отлично!
И подруги встретились в ближайшую субботу. Натка радостно достала бутылку Ледяного и разлила по бокалам.
– Даже и не знаю, можно ли мне пить? – грустно сказала Юлька, вращая пальцами бокал.
– Что так?
– Я ведь, кажется, беременная…
– Вот это новость! – бухнулась от неожиданности на табуретку Натка. – И кто отец?
– А вот не знаю…