– Вы привезли с собой оперативно-розыскное дело? – более дружелюбно спросил генерал.
– Так точно, товарищ генерал!
– У меня остались полковник Солохин и следователь-криминалист полковник Трещеткин. Других офицеров, допущенных к совершенно секретной информации и работе с ней, у меня сегодня нет… Сколько вам нужно времени, – спросил он Солохина и Трещеткина, – чтобы доложить о проделанной оперативной работе и сравнить с материалами официального уголовного дела? Кто из них работает, а кто вставляет палки в колеса?! – До этого генерал спустился в конференц-зал и забрал дело из рук Кусматова. Показал его объем двум свои полковникам, перелистывая на весу страницы.
– Часа три-четыре, – переговорив тихо между собой или, даже скорее обменявшись взглядами, громко ответил полковник Трещеткин.
– Перерыв! В шестнадцать ноль-ноль всех жду в этом же зале! – резко обозначил генерал срок нового разбора «полетов».
Продолжение совещания началось с неожиданности. Кусматов не мог не заметить еще на улице, во время перерыва, своим зорким взглядом оперативника, за плечами которого огромный опыт розыскной работы и слежки, когда еще плохо работала наружка, что Зеленский сидел в машине. В ней прятался от посторонних глаз отец и сын Сестеровы. Прокурора Дохлякова с ними не оказалось. Осторожный пес не поехал, почуяв неладное, и деньги теперь уже, подумал Кусматов, вернул судье. Только еще два жирных, бесцеремонных упыря, блюстителей закона, продолжали цепляться, как утопающие за соломинку. Хотели, скорее уже, сохранить не деньги, а честь. Продолжали науськивать глуповатого Зеленского.
И когда началось совещание, Зеленский, видно, наслушавшись поучений кураторов, решил сыграть не опережение и попросил слова. Но не понимало глупое дитя, что время его уже ушло.
– Товарищ генерал-лейтенант, – обратился он, вставая между рядами.
– Сядь! Сядь!! – зло гаркнул генерал. – Тебя мы уже наслушались!
Зеленский вмиг стал красным или даже зеленым, или красным, но с грязными оттенками зелени, как у трупа, который начинает портиться.
– Полковники Солохин и Трещеткин, слушаю вас! – генерал обратился к обоим, чтобы они выбрали сами, кому докладывать.
Говорил один Трещеткин:
– Изучив оперативно-розыскное дело, стало понятно, что следствие ведет дело по другому пути. Прослеживается цепочка меркантильных интересов. Горелый, он же рецидивист Горелов Петр Петрович, совершил преступление, задушив мальчика бечевкой. Она исчезла из вещественных доказательств не без участия самих следователей…
– Хватит! – крикнул генерал и хлопнул ладонью по столу. – Всех следователей районного отдела в Сердобске отстраняю от ведения этого дела. Капитан Архангельский!..
– Слушаю, товарищ генерал! – поднялся худой и молодой следователь.
Тут Кусматов догадался, что генерал специально и заблаговременно пригласил его на совещание.
– Поедете! Разберетесь! Будете вести это дело! Докладывать только лично мне! К расследованию привлекать тех, кому доверяете. Думаю, без подполковника Кусматова вам не обойтись!
– Слушаюсь! – отрапортовал капитан Архангельский.
– Все свободны! – генерал отпускал всех, и своих, и приезжих. – А вы, подполковник, – он обратился к Кусматову и тянул паузу, пока все не вышли, – ведь еще о чем-то хотели меня спросить? Я вас помню по той истории, когда вы освободили детишек!
– Я о пленке, товарищ генерал… Которую мы записали, прослушивая следственную комнату! Я передал ее вам. Там голос Сестерова Михаила Владимирович – говорил Кусматов уверенно, думая, что выносит приговор сыну судьи.
Но генерал решил его сразу урезонить:
– Я думаю, не надо напоминать вам, что запись получена с нарушениями закона?! Ну, да ладно. Я ее всю прослушал. На ней речь и слова адвоката! Следователь не должен такого допускать и так говорить! Но все это еще не предательство! Докажите, что он – предатель. Я уволю его, не взирая ни на что! Свободны!