– Это все понять можно, – сказал Маттис. – Но захватить ни с того ни с сего чужое жилье, не спросив даже разрешения у хозяина, – так не поступают приличные люди, у которых осталась хоть капля совести.
– Весьма странные речи для разбойника! – воскликнул Борка. – Разве ты не берешь себе все, что хочешь, ни у кого не спрашивая разрешения?
– Гм-гм… – промычал Маттис.
Он явно не знал, что ответить, хотя Рони и не понимала, почему отец так растерялся. «Интересно, – подумала она, – какие такие вещи берет себе Маттис, ни у кого не спрашивая разрешения? Это обязательно надо выяснить».
– Кстати, – произнес Маттис после некоторого молчания, – любопытно все-таки узнать, как вы попали в мою башню, чтобы тем же путем вас оттуда вышвырнуть.
– Что ж, попробуй, – ответил Борка. – Ты хочешь узнать, как мы вошли туда? У нас, видишь ли, есть один мальчишка, который с помощью длинной крепкой веревки может забираться на самую высокую стену. – И он потрепал Бирка по рыжим волосам, а тот в ответ улыбнулся. – И вот этот самый мальчишка закрепил наверху веревку, и мы все полезли по ней, а потом преспокойно вошли в башню и свили себе там уютное разбойничье гнездо.
Маттис зубами заскрипел с досады, что ему приходится все это выслушивать.
– Насколько я знаю, – сказал он, – в Северной башне даже нет двери…
– Много ты знаешь о своем замке, хоть и прожил в нем всю жизнь! Была там дверь. Когда этот замок принадлежал дворянину, то его служанки ходили через нее в хлев кормить свиней. Ты хоть помнишь, где находился старый свинарник, когда мы были детьми? Там мы с тобой еще ловили крыс до тех пор, пока не пришел твой отец и не треснул меня по затылку так, что я думал, у меня башка отвалится.
– Да, мой отец всегда правильно поступал! Ни один проходимец из шайки Борки не уходил от него, не получив по заслугам.
– Да-да, – подтвердил Борка. – И эти затрещины научили меня тому, что все негодяи из шайки Маттиса мои враги не на жизнь, а на смерть. А до этого я даже толком не знал, что мы принадлежим к разным родам, да и ты этого не знал.
– Зато теперь я это хорошо знаю, – сказал Маттис, – и поэтому либо нам придется петь «Погребальный плач по мертвому Борке», либо ты со всем своим сбродом уберешься прочь из нашей башни тем же путем, каким в нее проник.
– Не сомневаюсь, что по кому-нибудь из нас «Погребальный плач» петь придется, – сказал Борка, – но из Северной башни я никуда не уйду.
– Это мы еще посмотрим, – сказал Маттис, и все его разбойники дружно поддакнули.
Они тут же схватились за оружие, но разбойники Борки тоже были вооружены, а такая схватка на краю пропасти ничем хорошим кончиться не могла, это понимали и Маттис, и Борка. Поэтому они до поры до времени разошлись, еще раз обругав друг друга для порядка.
Когда Маттис вернулся в свой каменный зал, вид у него был отнюдь не победоносный, так же как и у его разбойников. Лысый Пер подмигнул пришедшим и расплылся в беззубой улыбке:
– Ну, как поживает дикий бык, которого ты хотел схватить за рога и скинуть в пропасть? Как это все прошло? Наверно, раздался такой грохот, что замок затрясся в испуге?
– Глотай свою кашу, старик, если ты еще можешь ее прожевать, и помалкивай, а заботу о быке предоставь мне, – сказал Маттис. – Придет время, я с ним расправлюсь.
Но поскольку, судя по всему, время еще не пришло, Рони отправилась в лес. Дни стали короче. Через несколько часов солнце уже сядет, а ей хотелось успеть побывать и в лесу, и на озере. Водная гладь, освещенная солнцем, казалась расплавленным золотом. Но Рони знала, что никакое это не золото, а вода, и к тому же ледяная. И все же она быстро скинула с себя одежду и ласточкой нырнула в воду. Сперва она вскрикнула, словно от ожога, потом радостно рассмеялась и плавала, и ныряла до тех пор, пока совсем не окоченела. Тогда она выскочила на берег. Дрожа всем телом, она натянула на себя свою кожаную куртку, однако от этого не согрелась, и тогда она побежала. Рони носилась между деревьями и прыгала через камни, словно тролль, пока не изгнала из тела весь холод и щеки ее не запылали. Но она продолжала бежать, радуясь тому, что ей так легко. С ликующим криком промчалась она между двумя густыми елями и с ходу налетела на Бирка. И тогда гнев снова охватил ее. Даже в лесу ее не оставляют в покое!
– Поосторожней, дочь разбойника! – сказал Бирк. – Неужели ты так спешишь?
– Это тебя не касается, – огрызнулась Рони и помчалась дальше.