Выбрать главу

– Он мой гость, – улыбнулся Энки, смакуя столь простую фразу.

– Конечно, достопочтенный господин, – выдавила из себя женщина. – Я прикажу подготовить комнату.

– Уверен, она постарается отправить меня в самый укромный уголок, – с усмешкой прошептал Шархи.

Он не ошибся. Сатеша выделила ему комнату рядом с крылом для слуг. Немного дальше – и Энки не смог бы проводить гостя: комнаты слуг считались слишком грязными для жреца.

Шархи нисколько не оскорбился. По пути он с интересом разглядывал барельефы, выточенные в мраморной стене. Сцены из Книги Пути сопровождали их на протяжении всего долгого перехода из центральной части дворца в южную. Начиналось все с Искры Творения, вспыхнувшей в Вечной тьме. Из нее появились Создатели – бестелесные существа. В танце они создали мир и защитили его коконом, отделяющим его от Хаоса. Но один из Создателей вышел из танца. После его ухода танец стал нестабильным. В кокон мира пришли время и смерть.

Следующая часть барельефа рассказывала, как Создатели прикоснулись к миру, желая остановить время, но тщетно. В том месте, где воля Создателей коснулась мира, родились Великие Ашу. Разочарованные творением, Создатели отвернулись от мира, но не остановили свой танец.

Еще шаг вперед, и на каменной стене появились Великие Ашу: Арбэл, Суэн, Энлил и Шамаш, взвалившие на свои плечи заботу о мире. По капле беря силу Хаоса, которая просачивалась в кокон, они создали мир. Позже Великие сотворили смертных – каждый свой народ: Суэн стал отцом тех, кого назвал ашу'сатор; Шамаш сотворил ашу'сиэр; Арбэл – ашу'амир; Энлил – ашу'арат, восточный народ, к которому принадлежал Энки.

Говорили, что смертные унаследовали суть Великих Ашу. Мудрые уверяли, что именно различная суть, доставшаяся людям от их творцов, рождала неприязнь народов друг к другу. Непринятие было естественным.

Шархи тем временем остановился у части барельефа, рассказывавшего о разделении на касты по воле Великих и получении Книги Пути. Кивнув своим мыслям, сын властителя пошел дальше.

– Поразительно, – сказал он, – в твоем доме сокровища на каждом шагу!

– Неужели во дворце властителя их не хватает?

Отца Шархи, властителя провинции, Энки изредка видел на церемониях. Было не похоже, что человек, с головы до ног усыпанный золотом и драгоценными камнями, довольствуется скромным домом.

– Я редко бываю во дворце. Большую часть жизни провел в путешествиях и привык к жестким и попахивающим плесенью кроватям на постоялых дворах.

Шархи негромко рассмеялся, и Энки последовал его примеру, думая, что гость шутит.

– Удивительно!

Шархи указал на сцену дарования силы – момент, когда Шамаш наградил жрецов способностью передавать Приказы Великих Ашу. Согласно Книге Пути, после этого Великие заснули, отдав мир людям. А смертные в итоге разделились, и народы отдалились друг от друга.

– Очень похоже на работу семьи Саттари…

К своему стыду, Энки понял, что не знает имен создателей барельефа.

– Семь лет назад Сатеша пригласила лучших мастеров из касты ремесленников, – сказал он. – Они приехали, и на несколько месяцев часть дворца закрыли от посторонних глаз…

Энки не упомянул, что не раз и не два пытался подглядеть за процессом и хотя бы краешком глаза увидеть самих мастеров – он еще никогда не общался с ремесленниками, – но бдительная Сатеша зорко следила, чтобы он не приближался к представителям неблагородной касты.

– Определенно, работа Саттари. Теперь понятно, за что их убили.

– Убили?! – У Энки похолодели ладони.

– Властителя это взбесило. Не само убийство, а то, что Сатеша пригласила во дворец жреца ремесленников. Представляю, какой скандал устроили бы вершители.

– Все дворцы построены ремесленниками.

– Да, но их строили столетия назад, и у мастеров не было даже крохотного шанса увидеть жреца, а Саттари могли столкнуться с тобой. Сатеша не планировала отпускать ремесленников живыми. Не думай, я тебя ни в чем не обвиняю, – добавил Шархи, заметив побледневшее лицо собеседника.

Энки отвернулся от барельефа. Он сомневался, что найдет в себе силы когда-нибудь вновь взглянуть на него.

Поздний ужин прошел в молчании. Шархи сидел за гостевым столом вдали от Энки. Попробуй жрец с ним поговорить – пришлось бы кричать. Так и не сумев съесть ни кусочка, Энки снял с руки царо и ушел в свои комнаты, уже приготовленные для сна. Служанки помогли ему переодеться и незаметно выпорхнули, оставив гореть несколько свечей.

Энки упал на пышную перину, расстеленную на возвышении, скрытом за полупрозрачными занавесями.