Глава 1
Отвергнутый
Удушающая дымка благовоний обволакивала церемониальный зал храма, льнула к величественным белоснежным сводам и огромным статуям Великих Ашу, взиравших на людей с неизменным безразличием. Они казались несокрушимыми, неподвластными времени.
В детстве Энки был уверен, что разрушить их невозможно – это не под силу человеку. Но теперь, всматриваясь в каменную поверхность, он видел тонкие трещинки. Они расползались и опутывали статуи незаметной на первый взгляд паутиной.
Фигуры жрецов, облаченных в белоснежные одежды, то появлялись, то вновь исчезали в благоухающем облаке. Подчас только редкие обращения к Ашу, позвякивание ритуальных колокольчиков и тихие шаги босых ног по мраморному полу напоминали, что сегодня в храме собралось не меньше сотни человек. Разбиваясь по небольшим группам, жрецы держались рядом со своими семьями. Самые удачливые рода, занимавшие высшие позиции в иерархии касты, стояли ближе всего к алтарю с подношениями.
Энки, скрываясь в тени массивной колонны, высматривал знакомых. Конечно, было глупо предполагать, что его никто не заметит. Где бы он ни появлялся, на него всегда украдкой бросали взгляды и перешептывались.
– Видишь? Это он…
– Так правда… Он не с семьей…
– Его сторонятся с момента рождения…
– Что с ним не так?..
Взгляды, полные подозрения, почти всегда сопровождались этим вопросом – порой произнесенным вслух, но чаще всего невысказанным: «Что с ним не так?»
– Я слышала, что он немного…
– Тихо!
Энки невозмутимо прислонился плечом к колонне, наблюдая, как языки пламени, вырывающиеся из жаровен, пожирают подношения. Капли пота скатывались по лицу, от едкого дыма слезились глаза. Энки зажал нос, едва удерживаясь, чтобы не чихнуть.
«Сегодня все будет иначе», – повторял он про себя, продолжая выискивать взглядом знакомые фигуры. Его не пускали во дворец семьи, и церемония подношения в храме была единственным шансом увидеть брата, немного поговорить с отцом, а если повезет – услышать пару слов от матери. Три дня назад Энки исполнилось восемнадцать лет. Вскоре он должен пройти посвящение и стать взрослым в глазах своего народа. Он сможет служить семье – исполнить долг перед родными и Великими Ашу.
Наконец Энки смог разглядеть старшего брата. Отлепившись от колонны, расправил плечи и направился прямиком к высокому черноволосому жрецу.
Зуэну было двадцать пять лет, и, насколько удалось узнать Энки, семья уже выбрала для него супругу – девушку из соседней провинции.
– Досточтимый брат! – Энки склонил голову.
Согласно семейной иерархии, которая почиталась столь же ревностно, как законы Пути, старший сын по положению выше младшего.
– Энки! – Зуэн по обыкновению одарил брата улыбкой, в которой снисхождения было куда больше, чем искренней теплоты. – Ты подрос. Сколько тебе сейчас?
– Восемнадцать, досточтимый брат. Скоро я пройду посвящение и смогу помогать семье, служить на благо рода…
Зуэн ничего не ответил.
– Как здоровье отца и матушки?
– Сносно.
– А твоя невеста уже прибыла? Из какой она семьи?
Энки завораживала мысль, что девушка приедет из другой провинции. Он, как и большинство жрецов, даже собственного города не видел – никогда не покидал обители на плато. А девушке выпадет такое путешествие! Пусть на протяжении всего пути она будет в паланкине, но ведь можно же выгадать момент и выглянуть наружу.
– Дела семьи тебя не касаются, Энки. – Тон Зуэна не был грубым, скорее скучающим. – Сам знаешь. Зря ты вообще сегодня пришел. Я говорил…
Он осекся и обратил свое внимание на приближающуюся женщину.
Их мать была уже немолода, но красота еще не покинула ее. Пусть в черных волосах проскальзывали белые пряди, а на лице появились морщины, она продолжала притягивать взгляды.
Облаченная в шелковые одежды, Ишари степенно шла вперед. Многочисленные браслеты на ее руках и ногах позвякивали, сливаясь с монотонными голосами жрецов, собравшихся для церемонии. Ее толстая коса, полностью закрытая массивными золотыми кольцами, будто доспехами, спускалась почти до самого пола. В руках она держала поднос с подношениями – кувшином вина и засахаренными фруктами.
Братья склонили головы, когда мать приблизилась к ним. Ишари выждала не меньше минуты, прежде чем позволила им выпрямиться:
– Поднимите головы.
Полные губы Ишари едва заметно скривились. Она и Энки разделяли множество черт – от формы носа до цвета янтарных глаз, – но больше их ничего не связывало. Рука жрицы взметнулась со скоростью нападающей гадюки: Ишари схватила Зуэна за подбородок. Острые когтеобразные украшения, венчавшие пальцы матери, впились в его щеку.