Мочегон слегка наклонил голову, некоторое время приглядываясь к пришедшим, а затем, увидев Шишкаря в шляпе, разразился каркающим смехом:
— «Бля, ха-ха-ха-ххха… ну… бля, хаха-ха… ёбте-хаха»-
Тут он обратил внимание на Фигуру и, резко ампутируя смех, принял боевую стойку. Фигура ответил Мочегону своей знаковой улыбкой, напоминавшей хирургический разрез на мертвом теле (Из него медленно вытекает молочная капля гноя).
— «Ты че исполняешь, мразь?»— прорычал Мочегон (Ряды патронов в пулемётной ленте десен).
Хренус несколько замялся — он привык объяснять само собой разумеющиеся вещи, а не что-то из ряда вон выходящее.
— «Э… Короче, успокойся. Тут тема есть»-
Мочегон, не слыша Хренуса, отошел чуть в сторону, чтобы снова увидеть Фигуру:
— «Ты сильный, что ли да? Ты сильный?»— для Белого Пса, если кто-то смотрел прямо в глаза, то это означало брошенный ему, Мочегону, вызов.
Фигура, ухмыляясь, продолжал молчать.
Мочегон шумно харкнул под лапы Фигуре.
— «Ты сильный? Подними!»-
— «Ты, блядь, жрать хочешь?!»— рявкнул Хренус прямо в морду Мочегону.
— «Что?»-
— «Я спросил, ты жрать хочешь?»-
— «Нууу, блядь… допустим»— Мочегон уже выглядел скорее озадаченным, нежели разъяренным.
— «Мочегон, я вот тоже думаю, что с этим пассажиром нам не по пути»— сказал Шишкарь.
Мочегон перевёл на него взгляд и опять разразился шумным вороньим смехом. Шишкарь стоял, поджав губы и терпеливо ждал, когда тот отсмеется.
— «Не, ну если вам по кайфу такая тема, то как бы пусть будет»— Мочегон снова посмотрел на Фигуру — «Полупокера привели, хах»-
— «Заткнись»— приказал Хренус
Фигура повернулся к Серому Псу и непристойно прожурчал:
— «Интересный персонаж. Ничего, он привыкнет, все привыкают»— тут он резко посерьёзнел, никакого прочерка ухмылки — «Ты тоже привыкнешь»-
— «К такому уёбищу, блядь, привыкнешь — охуеешь, скорее»— боковой комментарий Шишкаря.
Хренус снова ощутил прилив злобы и на себя, и на Лиса, и на Мочегона, и на Шишкаря. Он изо всех сил старался удерживать самообладание:
— «Мы уже слышали, что привыкают, сейчас будешь свою тему рассказывать»-
Надо сказать, что на пришельцев уже некоторое время с любопытством смотрели два оставшихся члена стаи — Плевок со Жлобом, — которые только что вернулись со своего задания — разведки ближайшего продуктового магазина.
— «Хренусь, друхохо пса привел ты?»— скрипучий голос Жлоба.
Жлоб — старый Коричневый Пёс с косматой бородой и чёлкой. Большую часть жизни, которую сам Жлоб считал лучшей, он прожил на ферме с хозяином-алкоголиком, который то ласкал, то бил Жлоба. В том время Коричневый Пёс подворовывал и промышлял мелкими махинациями со стаями таких же полубродячих псов в пределах поселения. Когда хозяин умер, разбитому горем Жлобу пришлось перейти на полностью скитальческий образ жизни. Он был патологически жаден и вороват, но хорошо знал округу, имел приличный внешний вид (выглядел, как породистый пёс, а не дворняга), вследствие чего мог появляться при людях и легко налаживать общение с порядочными домашними псами. Но самое главное — Жлоб был очень хозяйственным. Именно поэтому он имел кличку Жлоб и занимал пост заведующего хозяйством стаи.
— «Я — Лис»— два коротких выстрела в переулке слов.
— «Ооо… значисся… Лис, да? Я вот никохда с лисами дел не имел, да, не имел»— почему-то удовлетворенно проговорил Жлоб.
— «А, во дела! Лис! Ничего себе!»— радостно брызгал восторгом Плевок.
Плевок был щенком-подростком доберманового окраса, прибившимся к Жлобу в промежуток времени между Хозяином и Хренусом. Плевок относился к Жлобу по-сыновьи: всегда следовал за ним, исполнял беспрекословно все его указания, слушал все его высказывания с гипертрофированным вниманием. Жлоб же защищал своего протеже и учил жизненным мудростям.