– Тебе хочется поговорить об этом?
Было время, когда Рорк мог рассказывать старшему брату о любых своих делах и проблемах. Внимательный взгляд, брошенный на Майка, дал ему понять, что при случае он может рассчитывать на его поддержку.
– Возможно. Но не сейчас. – Попозже, когда зарубцуются пока еще слишком свежие душевные раны.
– Ладно, дело твое. – Майк уселся рядом.
– Мне кажется, тебя вызвал тот мальчишка полицейский, – высказал предположение Рорк.
Майк засмеялся.
– Либо в полицию принимают сосунков, либо же мы становимся совсем старыми. – Теперь пришла его очередь испустить вздох.
Рорк ничего не ответил.
– Похоже, полицейскому выдали слегка искаженную информацию… Он, видишь ли, сообщил, что стреляли в твою жену, – осторожно сказал Майк.
Рорк внезапно почувствовал себя между двух огней. Он никогда не лгал своим братьям. Но если рассказать все как было, Майк, несомненно, сочтет себя обязанным вмешаться, а пока Рорк не разобрался, с чем имеет дело, ему не хотелось подвергать опасности кого-нибудь еще. Даже зная, что Наташа затевала на него покушение, он тяжело переживал и мучился укорами совести, оказавшись свидетелем ее ужасной гибели.
Потом-то он понял, что Наташа постаралась пораньше уйти из гостиницы, чтобы остаться в стороне от убийства. А поскольку ей не было известно, каким образом Рорка собирались убивать, Дмитрию Давыдову оказалось нетрудно взамен американца сделать жертвой ее. Очевидно, он считал ее потенциально более опасной, чем иностранного журналиста. В этом был смысл, так как оказалось, что Наташа знала чертовски много об отечественной организованной преступности – намного больше, чем сообщила Рорку. Эти сведения она наверняка пожелала бы представить западной прессе за приличную сумму, долгосрочный контракт с солидной телекомпанией и авиабилет в салоне первого класса в одну сторону до Америки.
Зная, что никогда не сможет простить себе, если навлечет опасность еще и на старшего брата, Рорк решил пока придерживаться спасительной лжи.
– Это длинная история. Но то, что случилось, действительно немыслимая вещь. Похоже, ее задело случайной пулей.
– Си-Эн-Эн не упоминала, что у тебя есть жена.
– Никто об этом не знает. Нам хотелось сохранить свой брак в секрете до тех пор, пока мы не сумеем как следует отметить его с родными и друзьями, – вдохновенно импровизировал Рорк.
– Я понимаю. – Тон Майка оставался обманчиво мягким, но Рорк знал, что он так легко не отступится. – Когда вы собираетесь сообщить маме, что у нее есть невестка?
– Отчасти поэтому я и вернулся в город. – Черт побери. Трудности с враньем состоят в том, что вы увязаете в нем все глубже и глубже. – Надо ввести ее в нашу семью.
– Она русская?
– Нет. Американка.
– Где ты с нею встретился?
– Это уже сильно смахивает на допрос. Кажется, на очереди бьющий в глаза свет и резиновые шланги?
– Я просто собираю и пытаюсь осмыслить семейные новости, – спокойно ответил Майк. – Как ее зовут?
Хороший вопрос. И полицейский там, на Рэм-парт-стрит, тоже должен был это спросить. Если только, мрачно подумал Рорк, парень уже не знал ответа. Возможно, он один из тех полицейских, от которых она скрывалась.
– Дария. Ее девичья фамилия была Шиа.
Ему показалось, что он заметил, как в глазах Майка блеснуло удовлетворение, но оно промелькнуло слишком быстро, чтобы можно было утверждать это с уверенностью.
– Имя красивое. А она сама?
– Что она сама? – Рорк все больше начинал ощущать себя подозреваемым на допросе. Хотя его брат покинул службу в полиции около года назад, чтобы открыть собственное детективное агентство, Рорк был глубоко убежден, что, однажды став полицейским, человек навсегда им остается.
– Она красивая?
Образ женщины в облегающем костюме кошки возник в его воображении.
– Да, но…
– Я знаю. Ты женился на ней из-за ее ума. – Майк ехидно усмехнулся, оскалив зубы.
– Ну а как тебе нравится твоя новая карьера? – Рорк задал вопрос, намереваясь увести разговор подальше от его мнимой супруги. – Небось вхож в дома знати, имеешь дело с великолепными женщинами, которые сами бросаются тебе на шею?
– Я стараюсь не создавать себе кучу неприятностей и хлопот, поэтому избегаю клиентов-женщин. Но работа мне нравится. Не хотелось бы провести всю оставшуюся жизнь, подсматривая в окна мотелей за неверными супругами, так что я решил специализироваться на административной защите и обеспечении безопасности компаний. К сожалению, времена таковы, что мне достается даже больше дел, чем хотелось бы.
– Кажется, ты сделал правильный выбор. – Рорк увидел, что двустворчатые двери в конце коридора осторожно открылись.
– Я тоже так думаю. – Майк перевел взгляд с Рорка на дежурного санитара, толкавшего носилки-каталку. – Это она?
– Да. – Рорк уже вскочил со стула и торопливо пересекал холл. Похоже, он был прав в отношении раны: судя по повязке на голове, пуля лишь слегка задела ее. А кровоподтеки на лице образовались из-за падения ничком на дорожное покрытие. – Ты пришла в себя?..
– Да. – Дария смотрела на него прищурясь. – Я с вами знакома?
Притворяется? Или действительно не узнает его? И если не притворяется, то что еще позабыла об этом вечере? Поскольку брат уже стоял у него за спиной, Рорк не мог решить, огорчаться ли из-за ее амнезии или радоваться, что избавился от камня на шее.
– Я сильно надеюсь, что мы знакомы. – Рорк сплел свои пальцы с ее слабыми пальчиками и поднял их к губам, чтобы запечатлеть легкий поцелуй. – Я твой муж.
– Муж? – Она непонимающе смотрела на него, как будто услышала незнакомое слово. – Мы женаты?
– Что бы ни случилось, в горе и радости… – Он испустил грубоватый смешок. – И хочу сказать, любовь моя, будем надеяться, что этот нелепый выстрел и ранение не омрачат наш медовый месяц.
– Медовый месяц?
– Мистер О'Мэлли? – К ним подошла очаровательная докторша с типично испанской внешностью.
– Это я. – Он пожал протянутую врачом руку. – Рорк О'Мэлли.
– Я знаю. – В обаятельной улыбке докторши чувствовалось желание понравиться. – Я смотрю все ваши передачи. Отношусь к вашим верным поклонникам… Только что я говорила вашей жене, что она очень везучая, даже счастливая женщина.
– Не хотелось бы с вами спорить, но трудно назвать случайное ранение в голову большим везением, доктор.
– Разумеется, я имею в виду относительное везение. – Она пожала обтянутыми белым халатом плечами. – Если бы пуля попала хоть на пару сантиметров выше или ниже, то ваша жена могла бы погибнуть.
– Погибнуть? – Полные страдания глаза Дарии расширились от ужаса.
– Это был несчастный случай, любимая, – быстро сказал Рорк. Слишком быстро, подумал он, заметив, как сузились всевидящие глаза его брата. – Некоторые забавы Прощеного вторника напоминают стихийное бедствие.
Заметно смущенная и растерянная, Дария повернулась к докторше.
– Я ничего не могу вспомнить.
– В случаях, подобных вашему, это неудивительно, миссис О'Мэлли, – заверила ее докторша. – Хотя рана и не глубока, потеря памяти – нормальное явление при поражении головы. Со временем память должна к вам полностью вернуться. – Она улыбнулась. – Главное – не пытаться это ускорить.
– И я вспомню все-все?
– Могут остаться некоторые пробелы. Такие вещи всегда непредсказуемы. – Внимание докторши привлекла какая-то суматоха в приемном покое. – Извините, мне надо бежать, – произнесла докторша и поспешно удалилась.
– Ладно. – Рорк посмотрел ей вслед. – А теперь что?
– Ваша жена скоро будет выписана, – ответила неожиданно появившаяся медсестра.
– Я должна остаться здесь? – спросила Дария, явно ужаснувшись такой перспективе.
Рорка потряс дикий страх, который внезапно наполнил ее глаза. Даже если она действительно ничего не помнит, она знает, что подвергается опасности.