Надеюсь, вы любите выпить, новичок. Мои ребята неплохо готовят выпивку. Эти токи бесполезны вообще-то, за ними приходится ежеминутно присматривать; хотя, что касается моих парней, их преданность мне несомненна, да и я сделал для них немало.
Его большие оливкового цвета глаза внимательно, сверху донизу, рассматривали Ломара, отмечая стройную фигуру, необычайно короткие каштановые волосы, густые брови, критичный рот, уверенный подбородок, мускулистые руки и ноги.
— Поскольку официально вы еще не здесь, — сказал командир станции, позвольте мне — вы извините меня за назойливость — позвольте мне все же спросить: что делает здесь, на краю света, такой умный, хороший мальчик?
Ломар улыбнулся. Его многие уже спрашивали об этом, однако Тан Карло Харб ему нравился.
— Вы обнаружите, сэр, в официальных документах, когда я передам вам их завтра при официальном представлении, — сказал он, — что мой обычный ранг три. Но на время командировки их светлости директорат Гильдии предоставил мне права седьмого ранга. Мое поручение заключается в том, чтобы выяснить причину сокращения производства краснокрылки и использовать все возможности для увеличения производства.
Он почувствовал, как второй офицер рядом с ним застыл в изумлении, видел, как вытягивается лицо командира Станции. Глаза оливкового цвета стали больше. Пухлые волосатые пальцы обхватили стакан, подняли его. Автоматически или умышленно Тан Карло Харб провозгласил традиционный тост:
— Смерть роркам!
2
Краснокрылка (иначе именуемая мускусным яблоком и мускусным драконом, обедом рорков и красным семенем). Стебель не собирают; может быть использована…
Ломар отбросил зачитанный экземпляр Харрела «Торговая фармакопея внешних миров». Тридцать пятое повторение двадцатого издания давно устарело, однако в новом варианте, которые просматривал он на Старой Земле, говорилось то же самое. Очевидно, Гильдия Второй Академии Науки Торговли и Искусства не нашла заменитель и не синтезировала другое средство; очевидно, необходимость в растении была по-прежнему велика, настолько велика, насколько возможно в это усталое время. Иначе ему не присвоили бы временно седьмой разряд и не послали бы увеличивать производство.
Дело не в том, что ему отводилось на выполнение задачи целых пять ничем иным не занятых лет; и не в том, что тридцатичасовой оборот Пиа-2 вокруг своей оси делал послеобеденный отдых как физической, так и социальной необходимостью; нет, вся атмосфера этой планеты смертоносна для быстроты и энергии. Он сказал себе, что здесь есть целый нетронутый континент размером с Новую Зеландию, который ждет его. Но он еще не принимался за работу.
Он обнаружил, что на своей кровати может сосредоточиться так же, как за письменным столом. Самые различные посторонние мысли приходили ему в голову. Офицеры, люди и автохтоны, например. Первые, очевидно, больше, чем люди, вторые — меньше. И как долго здесь, на Пиа-2, был всего один «офицер»? И кто он был, этот один? Неужели командир Станции отправлен сюда… сослан… из-за этой особенности? Или его отношение к людям всегда было таким и лишь здесь выступило на поверхность, как будто оторванность, изолированность смыла с его лица грим? Во всяком случае старик приспособился, был счастлив. Ломар знал людей похуже, чем командир.
Офицеры, люди и автохтоны. Глупая фраза, типичная фраза официального документа. Токи. Оскорбительное название, особенно когда его используют, чтобы отграничить от людей, но сами токи его приняли. Старуха, которая прибирает его помещение, например.
— Два тока и человек хотят видеть вас, — сказала она ему утром.
Человек — старый «кэп» Кондерс, пришедший показать ему, какой путь проделывает кипа листьев краснокрылки в своем медленном движении через сушильные навесы токи-склада, где он распоряжался. Токи — Большой Ток и Шорти, так они назвали себя. А вопрос об их настоящих именах вызвал только недоуменные взгляды и улыбки.
Краснокрылка. Ее лист слегка напоминает крыло. Длинный и широкий, он вырастает из мясистого стебля, и Большой Ток обрубает листья своей мотыгой. Цвет листьев — красный с различными оттенками, от алого до малинового.
— Здесь еще совсем свежие растения, вы можете рассмотреть, — сказал старик. — Но если оставить их токам, растения будут лежать, пока не сморщатся, высохнут и станут коричневыми, да. Вот для этого вы, Ран, здесь. Чтобы было побольше растений. И чтобы защитить этих бедных писунов от рорков. Если бы не мы, рорки вскоре овладели бы всей планетой и очистили бы ее, да. О, доброе утро! Мало ли я их стрелял в свое время, а, Большой Ток?